— …как вам пришёлся Аккад?… — услышала она краем уха.
С огромной задержкой поняв, что вопрос был адресован ей, Айа взглянула на собеседников. Они все с интересом ожидали её ответа.
— О!…Э… — пробормотала она, пытаясь собраться с мыслями, но это было не легко, поскольку в этот момент разум её рисовал кошмарные картины Короля в объятиях какой — то незнакомки. — Я родилась недалеко от западной границы и никогда раньше не бывала в Аккаде…некоторое время назад мне выпала возможность побывать в родных местах…
— Соскучились по дому? — с располагающей улыбкой спросил Нинмах.
Глаза Айи на мгновение затуманились. Они действительно проезжали родной город, когда ехали в столицу вместе с Энки. Но девушка наотрез отказалась заезжать туда. Это место олицетворяло для Айи всё, что она ненавидела в Ханаане.
— Мой дом находится в Оре. — категорично заявила девушка. Легкомысленное замечание этого парламентария разозлило её. Вцепившись в подол королевского сюртука, она сказала. — Что касается Аккада — он красив своей простотой и в нём есть характер. Но, я бы посоветовала и членам Нового Правительства и жителям города почаще выбираться за его пределы. Тогда вы можете обнаружить, помимо новых пород лошадей, что люди в Ханаане до сих пор обуваются в самодельную обувь из бересты и спят на соломенных тюфяках. Кроме того, я бы рекомендовала не откладывать до следующего столетия борьбу с патриархальными предрассудками, потому что к тому времени вы можете обнаружить, что все женщины, способные к деторождению давно перебрались в Ор или Капсикею, и рожают вашим соседям здоровых малышей.
В воздухе повисла гробовая тишина. Выражение лица Нинмаха было бесценным. Брови Энки взлетели вверх. Ванесса и Бран рассматривали носы своих башмаков, и кусали губы. Ганнибал откашлялся в кулак и заметил:
— Похоже, в Оре с патриархальными предрассудками давно покончили.
— Уж в Королевском Дворце точно. — добавил кто — то из ханаанцев.
Айа нерешительно подняла голову и посмотрела на Короля. В его глазах плясали смешинки, а на губах играла лёгкая улыбка. Но он так посмотрел на её губы, будто хотел их сожрать. Сердце её затряслось как заячий хвост, а близость Ригана вдруг стала ощущаться невероятно остро.
— Дагон, ты не говорил, что твоя сестра настоящая бунтарка. — нашёлся Нинмах, рассматривая Королеву Ора прищуренным глазом.
Взгляды Айи и Энки пересеклись.
— Я и сам этого не знал… — пробормотал тот, глядя на девушку исподлобья.
Айа посмотрела на мужа и с мольбой прошептала:
— Давай уйдём…
Оставив поцелуй на её волосах, Риган объявил:
— Прошу меня простить, но моя супруга устала. Уважаемый Нинмах, жду вас завтра в своих апартаментах на Улице Восстания. Доброго вечера.
Айа заметила, как встрепенулся Ки, явно приготовившись следовать за ними. Риган же взял Айю за руку и повёл к выходу. Когда они добрались до двустворчатой парадной двери, за спиной раздался голос Энки:
— Айа, постой!
Риган продолжал упорно тащить её вперёд, и девушка попыталась отдёрнуть руку.
— Риган, подожди! — пискнула она.
Он резко развернулся и зло рявкнул:
— Избавься от него, иначе я ему зубы выбью!
— Пусти! — твёрдо сказала Айа.
Риган насупился и разжал стольную хватку. Айа повернулась к брату и почувствовала, как две тяжелых ладони опустились ей на плечи. Энки приблизился к ним и, игнорируя Короля, заговорил с ней:
— Айа, давай поговорим. Я понимаю, ты в смятении…я бы хотел тебе всё объяснить.
— Я бы хотел это послушать, ублюдок чёртов. — выплюнул Риган.
— Я не с тобой разговариваю! — вернул любезность Ки, покрываясь багровым румянцем бешенства.
— Теперь ты будешь обращаться к ней только через меня. И я сразу предупреждаю, вероятность того, что я это одобрю, вообще отсутствует! — прошипел её муж.
— У неё есть голова на плечах, ты ей не хозяин! — проорал Ки.
Их семейный обмен любезностями уже привлёк всеобщее внимание.