Ярый совсем обозлился на неё. Уж он-то знал, что заходить без приглашения в заброшенный дом может быть опаснее, чем в дом, обжитый людьми.
- Мародёрка. – обозвал он – Вечность может нас за это наказать.
- Вечности уже давно нет дела до того, что происходит на земле. Она оставила наш мир, когда престол оказался свободен.
- Что!? Как…? Ты хоть понимаешь, что говоришь!? – служитель не мог оставаться спокойным, когда кто-то так легкомысленно рассуждал о Вечном – Вечность существует для тех, кто остался ей верен.
- Надеюсь, в соседних комнатах дерьма будет меньше. – произнесла Лия, оставив возражение Ярого без внимания, и не беспокоясь о его затронутых чувствах.
Она пошла к двери, ведущей в комнату слева. Та оказалась плотно закрыта и зажата просевшим дверным проёмом, так что с первого раза не подалась и на толчок рукой не отреагировала. Пришлось ударить дверь с плеча. Она издала треск, над дверным проёмом раздался лёгкий хруст, с потолка засыпалась пыль, но дверь оказалась открыта нараспашку. Лия стояла на пороге в спальню, загаженную ещё больше, чем кухня. Несколько кроватей, шкафы, столы, письменные принадлежности. Чернильница с высохшими чернилами валялась на полу, а на столе оставалось лежать несколько гусиных перьев, выпавших из перевёрнутой подставки.
- Надо же, а эти люди были обучены грамоте. – воскликнул Ярый, видя из-за спины Лии то, что валялось в комнате и, забыв про приличия и о том, что сам же говорил про чужие вещи, первый зашёл в спальню.
Он начал обшаривать ящики письменного стола с не меньшим усердием, чем его спутница проверяла карманы одежды в вещевом шкафу. Нашёл несколько исписанных листов, просмотрел их – и положил на место. Никакой ценности они не представляли. Большая часть бумаг была пережёвана крысами, но по сохранившимся обрывкам уже можно было что-то сказать о хозяевах этого дома.
- Они были вероотступниками. – поделился Ярый с Лией своими наблюдениями.
- Что, с чего ты взял?
- Они поддерживали монархию, пока проклятие императорской семьи не дошло до этого места.
- Так! Положи всё на место и ничего не трогай! – завопила она – Кэрионы не были прокляты. Этим занимались Крестьянские Дома.
- Ах, так вот как ты думаешь. – обрадовался Ярый, что смог наконец понять, на чьей стороне его спутница – И что же ты хочешь? Вернуть Его императорское Высочество Лекси из подземного царства в наш мир?
Двери шкафа хлопнули, на долю секунды закрыв его содержимое, и снова медленно распахнулись. Петли не держали их в закрытом положении.
- Тебе этого не объясняли, - ответила Лия – но безвечность проникает не из подземного мира. Какая разница, во что я верю? Главное, что нам по пути. Пошли отсюда, ничего интересного здесь нет. Может, они прятали все драгоценности в другой, оставшейся комнате.
Она пошла к закрытой двери с другой стороны от обеденной, а Ярый двигался за ней, не желая прекращать этот разговор.
- Так какому дьяволу служишь ты? – донимался он.
- Ну уж точно не Крестьянскому Дому, из-за которого Вечность покинула наш мир.
То, что орден занимается решением государственных вопросов совместно с Крестьянским Домом, принявшим на себя власть после смерти императора много лет назад – Ярый знал, но намёк на служение сынов Вечного представителям народной власти вывело его из себя. Он уже хотел сказать что-то грубое, но Лия не дала ему это сделать, заговорив снова уже на новую тему:
- Кажется, эта дверь заперта изнутри. Давай поищем, чем её можно выбить.
- Изнутри? Ты думаешь, кто-то заперся там, а потом вышел через окно?
- Этого я не знаю. Но думаю, что это было сделано не зря.
Минуту они потратили на то, чтобы отыскать колун, стоявший возле печи. Увесистый. Лия взялась за древко двумя руками, и ей пришлось приложить усилия, чтобы поднять его с пола. Говорят, что во времена Вечности, люди были физически более крепки. Когда находишь орудия труда того времени, в это охотно верится.
Ярый сделал умоляющий взгляд, призывающий остепениться и не поднимать лишнего шума, но на девушку с огромным топором он не подействовал. Много шума и не поднялось. Засов выломался с первого удара, почти без усилий. Гораздо громче был звук, когда топорище упёрлось в пол. Лия залихватски изобразила собой Викторию с опущенным за ненадобностью двуручным мечом.
- Всяк будь повержен мной, ибо несокрушимое сокрушится под ударом моего гнева! – произнесла она фразу, вырванную из священных писаний, придав ей шуточный акцент.