Чудовище стремительно поднимало Гроза ввысь, и он видел, как удаляющаяся от него внизу Лия встала и попятилась к самому краю утёса, а из пещеры к ней вышли два силуэта. Гроз мог бы видеть, что же они будут делать дальше, но не стал больше на них смотреть, предпочтя отвести взгляд в сторону и не думать об этом вовсе.
С другой стороны картина вырисовывалась не менее напряжённая. С той высоты, на которой находилось чудовище, Гроз уже видел крепость, названную Крестьянский Дом, которая, собственно, и была для него самым настоящим домом долгое время. Вот только он понял, что больше не сможет туда вернуться. Всё, что осталось от могучего сооружения – груда развалин, курган, похоронивший в себе огромное количество своих обитателей. Крепость, многие века надёжно защищавшая самых влиятельных и важных лиц империи, в столь короткий срок превратилась в руины, и будет находиться в таком состоянии до скончания времён.
Хотелось бы Грозу знать, что же произошло там, пока он был в пещере, и как старостам удалось спастись, и как они свяжутся с ним, где теперь их нужно будет искать? Он не допускал даже тень мысли о том, что спастись никто не смог. Рассмотреть руины и их окрестности более подробно Гроз не смог – чудовище понесло его в другую сторону, унося всё дальше от того места, из которого он пришёл.
Да, с такой высоты сложно было что-то увидеть, лишь всё в общих чертах: степи, рощи, реки. Гроз не знал, куда летит подцепившая огромная птица, но он не исключал и того, что чудовище, вызванное из подземного царства, может летать без устали, не испытывая лишений земных существ, и так никогда и не приземлится.
Всё-таки, то ли вспомнив, что держит в лапе ненужного ему человека, то ли просто чудовищу надоело лететь в одном направлении, огромная птица перестала махать крыльями и стала планировать вниз, в направлении появившихся домиков, расставленных в одном месте случайным порядком, образующим кривые улочки небольшого поселения. Спустившись настолько, что Гроз уже мог разглядеть внизу даже собачью конуру, находясь примерно на высоте кроны высокого дерева, чудовищная птица разжала свои когти и Гроз, совсем того не ожидая, полетел вниз, уже сам, не удерживаемый зверем из подземного царства.
Падение ему смягчила покатая крыша одного из домов, проломившаяся от удара, и тюк сена, который оказался под ней. На более удачную посадку в таком случае даже рассчитывать не приходилось, но даже такое, как специально подобранное место падения, не смогло сделать приземление полностью безболезненным. Да и не только полученный удар, но и страх нахождения в затяжном свободном падении лишил Гроза чувств, так что он уже сам не мог понять, как ему удалось остаться живым.
Очнулся он уже, когда лежал на земле, придавленный свалившимся на него тюком. Первое, что он увидел, открыв глаза – составленные радом с его головой инструменты: вилы, коса, топор и ещё несколько острых предметов, имеющих угрожающий вид. Упади он чуточку ближе к ним – непременно распорол бы себе что-нибудь, и уже не смог бы очнуться. Но, видать, сама Вечность уберегла его. Гроз поднялся, попробовал пошевелиться – вроде двигаться может, ходить может. Переломов нет, но болит всё так, словно он… как и должно всё болеть после такого падения.
Ему потребовалось выйти из сенника и пройтись пару сотен метров, озираясь по сторонам, чтобы понять, что в посёлке этом никто не живёт. Какое-то заброшенное покинутое место, а в воздухе отчётливо чувствуется запах проклятья, когда-то присутствовавшего здесь. Что ж, неплохое место для того, кто пытается спрятаться от всего мира. Лучшего на первое время – даже придумать нельзя. Гроз уже начал присматривать какой-нибудь из домов, сохранившийся в более-менее пригодном для ночлежки состоянии, и обдумывать своё дальнейшее житейство.
***
Минул почти год с того момента, когда слуги сынов Вечного разрушили Крестьянский Дом в поисках колдовской книги, и многое в империи с того времени поменялось. Много разных слухов в народе появилось, и все по своему понимали, что же тогда произошло, но никто не мог не заметить, что тёмные силы населили мир и стали вершить свои злодейские дела пуще прежнего, но только никто не мог точно сказать, с чем это связано.