В свете восходящего солнца блеснула сталь наточенного топора и Кайджо метнулся к Марии, перехватывая топор и бережно придерживая девушку.
-Мария…- устало выдохнул двуликий, с легкостью вонзая топор в землю. - Для чего ты подвергаешь себя опасности?
Девушка перевела пустой взгляд на друга и жалобно всхлипнула. Она часто плакала. Не было и дня, чтобы девушка не проронила слезу. Кайджо не умел успокаивать, поэтому молча уходил или продолжал заниматься делами, не обращая внимание на тихий плачь.
-Я проголодалась…
-Я принес оленя, к обеду будет похлебка,- кратко сообщил двуликий, ставя подругу ровно.
-Но я хочу сейчас, - уперлась девушка, удивленно пялясь сквозь парня, - Кайджо...я очень, очень голодна. Я уже съела сухари, закваску и... моченые яблоки…
Пока девушка рассказывала, как съела все их припасы, двуликий в голове прокручивал разные сценария НЕ убийства проказницы. Как можно было это все съесть? Да ей точно будет плохо от комбинации яблок и закваски.
Тут Мария на глазах позеленела и бросилась в сторону нужника. Кайджо провел ее взглядом и тихо пробормотал:
-Точно отравилась. Надо заварить трав.
И подхватив несколько щепок, направился в дом, чтобы заварить русоволосой крепкий напиток для желудка. Как только настой заварился, двуликий налил в чашку и направился к несчастной. Из нужника раздавались не самые приятные звуки. Вздрогнув от отвращения, молодой воин постучался.
-Мария...я принес травяной напиток. Он поможет…
Дверь тихо приоткрылась, и белая рука девушка забрала чашку.
-Спасибо,- раздалось слабое из темноты и дверь захлопнулась.
Покачав головой, парень решил, что самое время разделать оленя. Как профессионал своего дела, он с легкостью снял кожу добычи, не повредив ее.
-Можно будет пустить на хозяйство,- довольно пробормотал он, бережно сложив кожу.
Дальше, в течении двадцати минут, Кайджо выпотрошил оленя, складывая потроха в посудину, думая на что бы их пустить. Свежее мясо двуликий поделил. Что-то пошло на приготовление пищи на ближайшие дни, а что-то на копчение, как запасы для зимы. Молодой двуликий прекрасно помнил науку отца. С каждой охоты оставлять на зиму припасы. Возможно, эта наука сейчас и не пригодиться, ведь после жертвы Элементов, природа ожила. Новые леса, дичь, озера и рыба. Всего было в избытке. Однако, первую зиму надо пережить по старым традициям, а там видно будет.
Из стороны нужника послышались медленные шаги. Двуликий быстро помыл руки от крови добычи.
Девушка все же идет. Ни к чему ей видеть эту мерзость.
Мария, пошатываясь, поравнялась с другом и дрожащим голосом сказала:
-Прости, Кайджо. Я впервые так себя плохо чувствую. Думаю, из-за душевной боли, захворала телом. Оставь меня и возвращайся к родным.
После сбивчивого монолога русоволосой, парень почесал затылок и сказал:
- Я свободный Волк. Традиции моего рода диктуют уходить из отчего дома после обретения подруги жизни. Моей подругой была Луми, однако я стал вдовцом быстрее, чем хоть раз взглянул на свою пару, - в груди неприятно заныло, от чего Кайджо поморщился,- и кто за тобой присмотрит? Луноликая свела нас вместе. Значит я в ответе за тебя…
Мария с каждым сказанным словом расплывалась в нервной улыбке, а в конце признания, порывисто обняла друга и тихо запричитала:
-Я со страхом ждала момента твоего ухода. Мне же идти тоже некуда. А после потери зверя каждый сторониться меня, боясь, что это проклятие переметнется на него,- смертная взглянула на припухшие проклятые браслеты. И несмотря на твою грубость, ты хороший. Мне так жаль, что ты не успел вырвать Луми из лап Владычицы. Я то, успела побыть счастливой с Рейном…
Мария притихла, думая о своем, Кайджо стоял, не рискуя торопить ее. Им был необходим данный диалог.
-Кайджо…- тихо позвала Мария.
-Мм?
-У тебя же остался волчий слух?- шепнула вопрос бывшая Мессия.
-Я как бы Волк, Мария. Несмотря на то что лишился возможности повелевать ядами, я все еще прохожу оборот, - пояснил двуликий, рассматривая мокушку растрепанных волос девушки.
Та минутку промолчала и нетерпеливо выдала:
-Можешь послушать меня. Точнее, мое тело.
Экстра Кайджо и Мария
-Тебя что-то конкретное интересует?- с ноткой недоумения поинтересовался парень, внимательнее осмотрев хрупкий стан Марии.
Девушка под его сканирующим взглядом чуть смутилась, однако твердо повторила свое требование, не объясняя для чего ей это.
Оба зашли в их временное пристанище и направились в комнату русоволосой. Там она легла на кушетку и, вытянувшись, замерла в ожидании. Двуликий решил не растягивать столь интимное занятие и быстро навострил свой волчий слух. Переходя от органа к органу он слышал, как течет кровь в ее венах, как раскрываются легкие, сжимается в новом спазме желудок смертной.