Взаперти
Ирма Елизавета Леттер
«ВЗАПЕРТИ»
Страницы драмы из жизни провинциального города
Действующие лица:
Дима: делопроизводитель.
Миша: поэт, наркоман.
Таня: сирота, учится.
Чаводжа: цыган.
Артем: беспризорник.
Оля: сестра Артема.
Стихотворения позаимствованы у поэта Алексея Чижова
Подвал жилого частного дома, стоящего посреди небольшого городка.
Тусклый свет освещает помещение. Это грязный подвал, где лежат мешки с картошкой и другими овощами. На них сидят трое ребят и девушка. Один наполовину лежит. Он избит, но руки не связаны, а у девушки виднеются веревки на запястьях.
Слегка выпивший парень лежит на полу и спит, а его голова находится на мешке. Кожа бледна, волосы спутаны и растрепаны. На первый взгляд не до конца понятно, что с ним. На стуле сидит молодой цыган, он охраняет ребят и пытается дремать.
Таня (обращается к Чаводже): Эй, дай жвачку!
Чаводжа молчит и совсем не реагирует.
Таня: И что? Я жвачку хочу!
Чаводжа: Еще что?
Таня: В каком это смысле?
Чаводжа (зло посмеивается): Ну и хоти на здоровье!
Таня: А закурить один разок? Давно сидим. Давай одну на двоих скурим.
Дима: Ты еще и куришь?
Таня (разглядывает Диму): Даст этот носатый, покурю. Меня кстати Танькой звать.
Дима: Это же не прилично, особенно когда ты же такая молоденькая.
Таня: Ну и что?!
Чаводжа: Эту молодушку половина рынка попробовала.
Таня: Не твое дело, сволочь!
Чаводжа: Не буду спорить, я такой.
Таня: Тебе то небось завидно. Да-да зависть гложет. Тебе то небось никто не дает. Вон старый уже какой, а жена похоже общественная или ее вообще нет.
Цыган берет Таню за волосы, наматывает их на кулак и держит пока она не прекратит брыкаться.
Чаводжа: Сейчас кто-то точно по морде получит!
Дима: Она же девушка и сама не понимает, что говорит. Зачем ты делаешь ей больно? У тебя совсем нет совести.
Таня (со смехом свозь слезы): Совесть, вот рассмешил. Ты прямо интеллигент. Я, кстати, не далеко живу от этих сволочей. Буквально в двух остановках.
Дима: Зачем ты его провоцируешь? Он опять тебе сделает больно.
Таня: Переживу.
Дима: Хотя, знаешь, я хотел доказать этим людям, что необходимо жить по справедливости, но не удалось.
Таня: Кому доказать? Этим? Приколист.
Дима: Ты учишься?
Таня (смеется): Уже умею. Да нет. У меня не сложилось. Уже полтора года не хожу на занятия. У меня вчера все так хорошо начиналось, когда мы съездили в сауну.
Дима: Так что произошло? Не с цыганами же ты в сауне была?!
Таня: Еще чего!
Чаводжа: Чурки грязные с рынка ее таскали. Еще выделывается. За что на этот раз расплачивалась? Выпить или поесть? Ты же много не берешь.
Таня (лицо не отражает эмоций): Какой ты разговорчивый и осведомлённый. Заткнулся бы. Да, с рынка и не чего они не грязные. Сначала в душ сходили, потом шампусика. Оно так смешно шипит. Два бокальчика разогревающих тело, а потом на диван. Кстати, потом костюм подарили новый и с биркой, а не какой-то еды.
Дима: А родители тебе совсем одежду не покупают?
Чаводжа: Так ты лучше спроси кто у нее вообще есть.
Дима: То есть как? Чаводжа: Обычно они либо алкаши, либо до конца спились уже. Иначе почему она такая.
Таня: Сволочь!
Дима: Тань, ты сирота?
Таня: Почти. Папа умер, он даже не пил. У него рак был, чего правда не помню.
Дима: А мама?
Таня: Переживает она, отойти не может.
Дима: Выпивает?
Чаводжа: Ты думаешь раз дочь как полынь растет, у тополя розы, или как-то так.
Дима: «От березки яблочки не рождаются» ты хотел сказать.
Чаводжа: Вот-вот.
Дима: Так тем более, зачем к ней приставать. У нее отец умер, мать пьет. Ее пожалеть надо. Или жалость и сострадание у вас с эволюцией преобразовались в жестокость. Хотя, помня, как много я вам добра сделал и вашей семье… вы обычные сволочи.
Чаводжа подбегает ударяет Диму.