Он не успел договорить, как вдруг снова прозвучал тот голос: «Вопрос снабжения вас необходимыми материалами уже решён. Если вы выгляните на внутренний двор, то всё поймёте». Посмотрев в окно, всё действительно стало ясно. Мы могли наблюдать чёрную, летающую сферу, с диаметром в 5 метров. По всей видимости, из неё должны были появляться еда, вода, и различное необходимое сырьё.
После небольшого затишья, Константин подложил: «Что же, похоже первый вопрос был решён. Тогда вторая тема для обсуждения – распределение обязанностей. Начнём с первого ряда…»
Ребята по очереди предлагали свои идеи, дополняли чужие. Разговоры шли бурно, и одновременно с этим спокойно. Даже я смог внести предложение об посыльных, которые должны были заниматься коммуникацией. Вот только Александр был подозрительно молчалив. Когда я спросил его об этом, он ответил: «Всё хорошо, просто это не то, чего я жду», и продолжил сидеть молча.
Точно также прошла ещё пара обсуждений, имевших малую значимость на фоне следующего. Константин сказал: «Отлично, настал черёд последнего вопроса. Нам нужно решить, как будет организованно наше общество. И возможно, ещё рано, но необходимо будет создать государственный аппарат…». После этих слов он замолчал на пару секунд, затем продолжив: «Готов выслушать ваши предложения».
В зале повисла мёртвая тишина, большинство просто пропускали свои голоса. Единицы говорили что-то, но это была сухая банальщина.
Но вот, очередь дошла до моего друга. Он встал, прокашлялся, и начал: «Меня зовут Александр Мельников. Я считаю, что в сложившейся обстановке нам нужно создать такую систему контроля, которая могла бы предотвратить ненормальное и самолюбивое поведение человека. Сейчас, жизненно необходимо добиться того, что бы каждый выполнял поставленную ему, хотя бы одну задачу. Если человек не может, или не хочет подчинится такой системе, что же, боюсь он нам не нужен!». Все, кто сидели до этого момента тихо начали спорить и перекрикивать друг друга. «Нельзя просто взять и убить человека!», кричали одни. «В нашей ситуации, нам не нужны бездельники!» кричали другие, пока их всех не заткнул Константин. Но мог ли кто-либо другой предложить идею лучше, или хотя бы работающую? Ещё как мог…
После речи Александра, в голове у меня была лишь одна мысль: «Что с нами будет…», и она пугала меня. Как бы я ни старался, я не переставал думать об этом. Пока чей-то кашель не выбил меня из ловушки мыслей. Это был один десятиклассник который начал свою речь
«Меня зовут Артём Лавренко. Я считаю, что…». Никто точно не помнит, что он тогда сказал. Его речь была столь хорошо поставлена, а голос столь пронзителен, что никто не мог от него оторваться. Его мысли, привлекли множество горячих голов в тот день. Он говорил о человеческой природе, равенстве и социальном государстве, причём так, будто он неделями готовился к выступлению. А когда он закончил, то зал разразился аплодисментами. Хотя в ладоши хлопали не все. Я просто не мог двигаться из-за волнения и шума, но мой друг смотрел на Артёма с подозрением. Точно также на него смотрел и Константин. А после наступления тишины, Константин, спокойным голосом объявил, что следующее собрание должно быть завтра, хотя не ясно, когда это завтра наступит.
Когда всё закончилось, и все вышли из зала, несколько людей обступили Артёма со всех сторон, а я и Саша поспешили вернутся в свой кабинет.
По дороге назад мы были напряжены ещё больше чем, когда шли на собрание. Не было проронено ни одного слова, не звучала тяжёлых вздохов. Мы чертовски устали, так как были в школе с самого утра, и должны были пойти домой, прямо перед появлением злосчастного купола. Узнать сколько сейчас времени мы не могли, ведь вся электроника просто вышла из строя, не работали даже лампы на потолке. Светили только несколько прожекторов, расположенных на стенках купола, а когда мы зашли в кабинет, то и они начали гаснуть.
Все ребята уже спали мёртвым сном. Я с Сашей также нашли себе место, тихонько устроились и легли. Он уснул быстро, нас сегодня всех вмотал стресс. Но я не мог спать ещё очень долго. Меня опять мучали вопросы. «Люди по ту сторону… Волнуются ли они за нас? Пытаются ли они освободить нас? Знают ли они, что вообще здесь происходит?». Следом нагрянули воспоминания о родных и близких, осознание, что мы никогда вновь не встретимся.