— Моя жена, — начал он, помолчав, — должна быть тихой, спокойной, домашней женщиной. Приключений мне хватает на службе у Уитни-Кингов — дома я хочу отдыхать. Мне не нужна женщина, регулярно втравливающая всех окружающих в неприятности. Мне не нужна сумасбродная богачка, рискующая жизнью просто так, от скуки. Мне не нужна красотка с обольстительной улыбкой, невинными глазами и божественным телом, в котором скрывается дьявол. Мне не нужен водопад огненных волос и глаза, голубые, словно обманчивое безмятежное небо. Мне не нужна женщина, которая не слушает ничьих советов, не считается ни с чьими просьбами. Мне не нужна женщина, которая отправляется в полет на планере в самую грозу, чудом остается в живых, а потом, когда я снимаю ее с дерева, объясняет, что ей захотелось полетать и она никак не могла удержаться!
Страйкер откинулся в кресле и прикрыл глаза, поглощенный наплывом чувств и воспоминаний. Как он хотел бы обо всем этом забыть!
— Короче говоря, — закончил он, — мне нужна женщина, которую легко понять и легко любить.
Одним из величайших талантов Пиппы было умение слушать. От своего друга Слейтера она не раз слышала о его брате — в том числе и о его работе начальника службы безопасности в корпорации «Уитни-Кинг Интернэшнл». Однако до несчастного случая, уложившего Слейтера в больницу, Пиппе не приходилось встречаться со Страйкером лицом к лицу. Это случилось — и она увидела человека, надежного, как гранитная скала, сильного, умного, тонко чувствующего. Именно он прозрел за внешним безразличием Джой отчаянную тревогу и выступил на защиту девушки против отца и брата. В этот миг Страйкер завоевал уважение и интерес Пиппы. И чем больше она приглядывалась к нему, тем яснее видела, что этот суровый немногословный человек страшно одинок. Казалось, какая-то застарелая боль гложет его изнутри. Он улыбался, шутил с родственниками и друзьями, но никого не подпускал к себе слишком близко. Теперь Пиппа знала, что этой осторожности его научила женщина: рыжеволосая женщина с голубыми глазами, которая больше всего на свете любит рисковать собой.
— Как ее звали?
Страйкер как будто не заметил, что вопрос этот исходит не от него самого.
— Темпест. — Это имя словно разбудило его — он поднял глаза и недоуменно уставился на Пиппу. — Черт бы тебя побрал, — произнес он спокойно.
— Пусть так, — ответила Пиппа, глядя в стакан. — Но бегство — не лучший выход.
— В моем случае — лучший. Я бежал от нее, как от тигра. Как от ядовитой змеи.
Пиппа подняла глаза:
— Но убежать тебе не удалось. Она осталась с тобой. — Страйкер хотел возразить, но Пиппа подняла руку, призывая его замолчать. — Она живет в твоей памяти. Оценивая других женщин, ты сравниваешь их с ней. И отталкиваешься от нее.
— Я сам знаю, что со мной происходит!
— Неужто? — улыбнулась Пиппа. — Да кто из нас по-настоящему знает, что с ним происходит? Слейтер, который не верил в завтрашний день? Джой, считавшая, что приносит смерть всем, кого любит? Я, полагавшая, что Джош ни за что не полюбит сумасбродную писательницу, живущую в своем вымышленном мире? Дорогой мой, никто из нас не знает себя по-настоящему. Мы бродим впотьмах, как слепые. Никто не видит собственного пути, но каждый из нас может своей любовью осветить путь другому.
Страйкер встал и подошел к окну, отвернувшись от Пиппы и ее бесполезных увещаний.
— Это была не любовь.
— Тебе виднее, — ответила Пиппа, глядя на него грустными, понимающими глазами. — Что ж, кажется, я знаю женщину, отвечающую твоим требованиям. А ты отвечаешь ее запросам. Хочешь, я приглашу ее сегодня на ужин?
Страйкер поднял черные брови, удивленный тем, что Пиппа так легко сменила тему.
— Пожалуйста. — Как и Слейтер несколько месяцев назад, он напомнил себе, что эта встреча — еще не свидание. И ни к чему его не обязывает.
Пиппа улыбнулась и слегка коснулась его руки:
— Если хочешь, можешь поплавать в бассейне. Мне нужно сделать несколько звонков и закончить главу книги. Не возражаешь?
— Нет. — Страйкер улыбнулся с облегчением, поняв, что разговор о Темпест остался позади и можно спрятать эти болезненные воспоминания в самые глубины памяти, где им и место. — Когда у тебя ужин?
— В семь, как обычно.
И Пиппа вышла, не оглядываясь. Если бы она оглянулась, ее, наверно, немало позабавил бы тоскующий взгляд, каким провожал ее Страйкер.
— Да, Пиппа, конечно, приду, — с улыбкой ответила Барбара Дейн.
— Видишь ли, это не совсем обычный ужин. Барбара сидела в ратановом кресле за удобным низким столиком. Солнце, бьющее в окно, освещало изящную гостиную, обставленную в викторианском духе.