— Джин… ты выглядишь бесподобно.
Поставив поднос на столик рядом с кроватью Бет Энн, амазонка деликатно тронула набивной ситец своего платья.
— Ничего, правда? Бак тоже считает, что пурпурное мне к лицу.
— Бак? — переспросила Бет Энн.
— Не волнуйся, девочка! — Джин поправила подушку и помогла молодой женщине занять полусидячее положение с такой легкостью, будто та была ребенком. — Бак прекрасно заботится об «Отдыхе путника». Дела идут хорошо, как никогда. Конечно же, стряпня Амы и в подметки не годится твоей, но посетители, насколько я могла заметить, не возражают. Однако я должна сказать, что тебе необходимо разобраться с бухгалтерией Вольфа. Я в ней не нахожу ни конца, ни начала.
— Значит ты… ты тоже помогаешь?
— Ну разумеется!
Бет Энн почувствовала, как слезы благодарности подступают к ее горлу. Два хороших друга — это ни с чем не сравнимое сокровище.
— Спасибо, Джин.
— Ну, не надо из-за меня слезы лить! — поспешно запротестовала Джин. — Думаю, ты осилишь чуть-чуть бульончику! Тебе нужно набраться сил, если ты не хочешь, чтобы эта лихорадка вернулась.
Бет Энн внимательно посмотрела на чашку с бледно-золотой жидкостью, затем на ободряющее лицо своей подруги.
— Постараюсь.
— Ну, вот и хорошо.
Джин присела на край постели и дала Бет Энн чашку. Под наблюдением Джин Бет Энн сделала осторожный глоток.
— Ты ведь пережила настоящее приключение? — спросила Джин.
— Угу, — куриный бульон, соленый и вкусный, удивительно быстро прибавлял ей силы. Несмотря на то, что ее душа пребывала в черной тоске, ее тело не хотело просто так сдаваться.
— Наверно.
— Наверно? — Виски Джин подняла изогнутые крутой дугой брови в насмешливом удивлении. — Ограбление банка, рудники с брильянтами, разбойники! Ха! Да возьми, что хочешь из того, что я сейчас перечислила, и у тебя уже будет готовый роман!
Бет Энн поставила чашку на стол.
— Досужие сплетни. Ничего нового.
— Нет уж, новое здесь хотя бы то количество необычайных событий, которые маленький городок проглотил за несколько дней! — засмеялась Джин. — Конечно же теперь все говорят, что они все время знали, что тебя обвинили несправедливо — такую милую, прелестную обаятельную молодую женщину! Подумать только! И никого не удивляет, что проповедник оказался вовсе не проповедником. Удивляет лишь количество людей, которые заметили что у него глазки бегают, и все время подозревали в нем мошенника.
— А у Зака глазки вовсе не бегают! У него самые прекрасные в мире глаза! — У Бет Энн задрожал подбородок. — Где он?
— В тюрьме.
— Ох!
Бет Энн тяжело вздохнула. С тех пор, как она, проснувшись снова, не обнаружила рядом сильных рук Зака, она в тайне опасалась, что его уже отослали… в кандалах. Эта мысль причиняла ей тяжкую душевную боль. Разве никто не понимает, что преступление Зака было таким ничтожным по сравнению с тем, что они пережили?
— А когда шериф отошлет его в Юму?
Джин всхлипнула.
Щеки Бет Энн побелели, как снег.
— О, нет…
— Сперва он придет сюда, и ты сможешь попрощаться.
Стараясь побороть свое уныние, Бет Энн откинула одеяло, держась за больной бок.
— Помоги мне встать.
— Стой, погоди минутку, дорогая, ты не должна этого делать…
— Я ни за что не позволю, чтобы мужчина, которого я люблю, и который отправляется в тюрьму и, Бог знает насколько, запомнил меня какой-то драной кошкой! — голос Бет Энн прервался. — Ему нужно запомнить… меня совсем другой… так что помоги мне сесть на этот стул и дай мне вот эту шаль. Ой, мне нужна расческа!
Джин помогла Бет Энн пересесть на стул, затем с крючка на двери спальни сдернула желтую шаль и накинула ее Бет Энн на плечи.
— Я полагаю, что шерифу нельзя отказать в наличии христианских чувств.
— Если бы у него была хотя бы крупица таких чувств, он бы отпустил Зака! В конце концов, если бы не Зак, мы никогда не узнали бы, кто на самом деле убил Вольфа, а Том Чепмэн мог бы улизнуть с деньгами.
— Да уж, вместо этого старина Том получил всего лишь горстку второсортных камешков, — засмеялась Джин.
Зайдя за спину Бет Энн, Джин взяла расческу и принялась расчесывать ее волосы.
— О, я бы не отказалась посмотреть на его физиономию, когда он попытается их сбыть где-нибудь в Калифорнии, — продолжала Джин. — Шериф даже не потрудился послать за ним погоню. Забавно, но эти фальшивые брильянты стали главным делом Барлингса.