Что-то в его тоне разозлило Бет, и она зашипела как змея:
— Я вообще не вижу проку в мужиках, а в проповедниках — в особенности!
Зак изумился ее злобе:
— Я вас не понимаю.
— Я хочу предупредить по-хорошему. Проповедник вы или кто, но если вы еще дотронетесь до меня, уж я вам устрою!
Зак был искренне поражен:
— Еще? Но когда же я?..
Зак осекся, пораженный внезапным воспоминанием. Всплыло какое-то забытое, казалось ему, сновидение: роскошная женская грудь и бархатная кожа под его пальцами.
При взгляде на странное выражение лица девушки, он понял, что та эротическая фантазия была реальностью, что вызвало у него смешанное чувство трепета и досады.
— О, Господи!
Бет Энн сказала ледяным тоном:
— Весьма любопытное поведение для проповедника, не так ли?
Взволнованный, Зак приподнялся, опираясь на локоть.
— Послушайте, я был тогда не в себе. Вы не можете винить меня в этом. Да и Господь учит нас прощать тех, кто причиняет нам зло.
Бет Энн ответила сквозь зубы:
«Только не надо этих проповедей насчет прощения. Папа заставляет меня каждое воскресенье отправляться в церковь и каяться, но это все никак не может удовлетворить жителей нашего городка».
— Ну, мне угодить не так уж трудно. — Зак улыбнулся ей улыбкой, способной тронуть любое женское сердце. — Что было, то быльем поросло, надо начинать, так сказать, с новой страницы.
Во взгляде стальных глаз Бет мелькнуло подозрение.
— Все, чего я хочу — это чтобы вы поскорее выздоровели и ушли из нашего дома.
Зак не привык, чтобы на его тирады отвечали так неприветливо. Раздражение, вместе с болью в голове и в плече настроили его на язвительный лад.
— Не очень-то гуманно с вашей стороны, мисс Линдер, а? Чего вы боитесь: что я снова в бреду приму вас за Далилу или что это может вам слишком понравиться?
Бет побледнела, потом вспыхнула:
— Вы, паршивый кобель! Вы смеете…
Зак со смехом перебил ее:
— Ну, ну, для падшей женщины вы впечатляюще играете оскорбленную девственницу. Интересно, что вы еще можете изобразить?
Бет задохнулась, не находя слов от возмущения.
— Между прочим, — спокойно продолжал Зак, я все же дождусь ваших извинений.
— Когда рак на горе свистнет! — выпалила Бет.
Осторожно положив голову на подушку, Зак неприязненно произнес: — И, и без ваших извинений, сестра, я вас искренне прощаю. Ясно, что вы нуждаетесь во всяческом милосердии и снисхождении.
Девушка зло посмотрела на него, но когда открыла рот, то у нее вырвалось только «о!». В ярости она ринулась к выходу.
Зак окликнул ее:
— Мисс Линдер?
— Ну, что еще? — огрызнулась она, уперев руки в бока. Зак спросил с невинным видом:
— Не будете ли вы столь по-христиански милосердны, чтобы проводить меня в ближайший нужник, прежде чем мой пузырь лопнет?
Бет Энн задохнулась, лицо ее стало пунцовым:
— Не вздумайте вставать, у вас разойдутся швы, а мне совсем не хотелось бы, чтобы вы здесь оставались дольше, чем это необходимо.
Зак изобразил на лице напряжение:
— Тогда попробуйте найти другое решение, прежде чем я обмочу ваши чистые простыни.
— Это… удобство под кроватью. Я пришлю Бака помочь вам.
— Лучше поскорее дайте мне эту чертову штуку, пока оба мы с вами не попали в дурацкое положение!
— О, тысяча чертей! — с горящими щеками Бет нырнула под кровать, вытащила оттуда фарфоровый горшок, плюхнув его на матрац, и помогла Заку лечь на бок.
— Спасибо, мисс Линдер, — сказал Зак, со смехом и облегчением, и слова его сопровождались бульканьем в горшке.
Бет Энн замешкалась на пороге, сгорая от стыда:
— Приберегите вашу признательность, преподобный. Я сожалею, что мне приходится услуживать вам.
Она удалилась с презрительной гримасой.
Зак грустно улыбнулся. Конечно, очнуться с огнестрельной раной в плече было не лучшее, что с ним случилось, но он сделал очень интересное открытие: Бет Энн Линдер была не больше ангелом, чем он — проповедником.
Глава вторая
«Каких только мерзавцев не встретишь в тюрьме», — подумал Зак.
Он сидел на кровати, а вокруг него валялись раскрытые седельные сумки. Он осторожно развернул свою последнюю чистую сорочку, вытащил плоский кожаный кошель и достал оттуда помятую и пропитанную потом карточку мисс Бет Энн Линдер. Такие карточки снимают, как правило, странствующие фотографы: без особой выдумки выполненный «мертвый» портрет хорошенькой, кокетливо разряженной, молодой леди. Такие карточки делаются для стариков-родителей или кавалера и хранятся как самые драгоценные реликвии.