– Ты не сомневаешься? – спросила Алита, чувствуя внезапную тревогу от его слов. Мысль о том, что из замка можно в любую минуту уехать, вернуться домой, в столицу, согревала ее, но сейчас все надежды с громким звоном разбивались, точно тонкий хрусталь о кирпичную стену. – Может быть…
– Разумеется, не сомневаюсь. Такое уже не раз бывало, – кивнул Эмрис Торнбран. – А что, тебе уже страшно?
– Но ведь бывают всякие обстоятельства, – растерянно откликнулась она. – Что, если кто-то заболеет? Или… может случиться что-нибудь еще…
– Нам остается лишь положиться на судьбу! Думаю, дяде следовало бы предупредить тебя о возможности подобных обстоятельств. Но он этого не сделал, верно?
– Нет…
– Чего и следовало ожидать! Ты ведь уже поняла, что он своеобразный человек, правда? Я от него еще в детстве натерпелся. Если бы не наследство, ноги бы моей здесь не было. Но без дядюшкиных денег я стану таким же, как наш общий знакомый Гидеон Ли.
– Альд Ли?
– Конечно же, он тебе не рассказывал, но я-то я знаю! Азартные игры… Они, как известно, до добра не доводят.
– Так у него есть долги?
– Не просто долги. Он разорен! Сохранил приличную одежду и заложенный дом, однако живет не по средствам, и спасти его может лишь удачная женитьба.
– Вот как… – задумчиво протянула Али. Ей не показалось, что Гидеон Ли производил подобное впечатление – видимо, тот хорошо скрывал собственное бедственное положение, к которому привел опасный азарт. Что ж, если Сайлас Торнбран предпочел о многом умалчивать, то не использовать ли его племянника в качестве источника информации? – Расскажи мне еще что-нибудь о нем. Пожалуйста.
– Что, понравился? – понял ее интерес по-своему Эмрис. – Этот смазливый франт? Неужели твой вкус настолько предсказуем?
– Мне просто любопытно, что человек с такими трудностями делает здесь. Ведь ему нужно решать свои проблемы, а не отдыхать. Как мне кажется.
– Разве он не занят именно этим? Подыскивает себе жену. Наверняка и к тебе тоже приглядывается в надежде, что дядя не оставит родственницу без приданого, если ей вдруг вздумается выскочить замуж.
– Тут его ждет разочарование.
– Но так ведь он-то об этом, как говорится, ни сном, ни духом! Ах, милая кузина! Сколько доверчивых девушек, сколько легкокрылых бабочек попадало в его коварно расставленные сети, пока он еще был богат!
Алита насторожилась. Среди тех девушек вполне могли оказаться и сводные сестры. Может быть, Гидеон Ли – и есть тот самый главный подозреваемый?..
– Тогда почему же он не женился раньше? Попадались сплошь бесприданницы? Или еще не нуждался в том, чтобы покрыть долги?
– Вероятно. Такие люди живут одним днем, а о будущем задумываются лишь тогда, когда оно хватает их за пятки, как злая собака в чужом саду. Но подозреваю, что он выкрутится.
– Ты обо всех приглашенных так хорошо осведомлен?
– Есть желание послушать сплетни? И кто же тебя интересует? Может быть, мой друг Киллиан Ристон?
– Нет. Другие. Например, князь Чаудхари.
– А что тебе хочется узнать о нашем восточном госте?
– Например, часто ли он бывает в королевстве…
– Хм… Наверняка. Его везде и всегда принимают с раскрытыми объятиями. Ведь, сама понимаешь, привилегированное положение князя Виратпура – не только следствие аристократического происхождения. Его родина полна невиданных сокровищ. Ходят слухи об огромных алмазах и других великолепных драгоценных камнях, которые якобы хранятся в его дворце. Кроме того, он прекрасно образован, неглуп, хорош собой, особенно в глазах тех, кто предпочитает экзотику.
– Думаете, он мог бы жениться на местной девушке?
– Вступать в брак, может, и не стал бы, а вот поразвлечься, думается мне, он бы не отказался…
Глава 8
Стоило Эмрису договорить эти слова, как предмет разговора появился собственной персоной. Алита вздрогнула, не сразу заметив его. И невольно задумалась над тем, можно ли научиться подкрадываться настолько бесшумно или такая способность может быть дана лишь от природы?
Альд Торнбран-младший ничуть не смутился из-за того, что князь Виратпура мог подслушать их с Али беседу. Отвесил чуть небрежный поклон и широко – обезоруживающе – улыбнулся. Что же касается девушки, то она почувствовала себя крайне неловко.