— Вставай и топай за мной, — бросил мне хриплый голос, — Лесник хочет с тобою побалакать.
Я не стал отказываться от приглашения. В конце концов, у меня накопилась масса вопросов к этой загадочной личности. Вот только, смогу ли «топать» самостоятельно? С сомнением ощупав травмированную ногу, я удивился полному отсутствию боли. Раны на голове и запястье также ничем о себе не напоминали. Моё удивление тотчас же сменилось испугом. «Вот оно, действие пыльцы симбиотов», — подумал я обречённо. Что ж, по крайней мере, пока действие это было для меня вполне благотворным.
— До тебя, баклан, долго доходит? — повысил голос пришелец. — Шевели копытами — Лесник ждать не любит.
Я пружинисто встал и покинул своё узилище, подивившись тому обстоятельству, что мне не связали рук и не ткнули в рёбра ствол карабина. Мой провожатый лишь лениво поигрывал чёрной полицейской дубинкой. Вырубить такого охранника было для меня проще пареной репы. Точно угадав ход моих мыслей, «брат» вежливо предостерёг от неразумных поступков.
— Вздумаешь дёрнуться, — прохрипел он, — небо вспыхнет алмазами.
Он коротко хохотнул, а я внимательнее посмотрел на дубинку. Шокер! Полицейский шокер с мощностью до пятидесяти тысяч вольт. Я невольно поёжился.
— Вперёд и направо, — скомандовал конвоир, ткнув пальцем в сторону вагончика, поставленного на колёса.
Я двинулся в указанном направлении. Над Лесом, цепляясь за острые шпили сосен, висело усталое вечернее солнце. Деревья и лагерные постройки отбрасывали длинные зловещие тени. «Стало быть, — прикинул я, — вздремнуть удалось изрядно — не меньше восьми часов!»
Пока я топал до указанного вагончика, успел составить общее представление о тайной обители «зелёного братства». Обширная поляна, обнесенная невысоким забором из колючей проволоки, имела размеры и пропорции футбольного поля. По углам её маячили вышки с «балкончиками», точь-в-точь такие же, что я приметил у входа. По периметру поляны располагалось несколько десятков боксов разных размеров и назначения. Многие были на колёсах. В некоторых имелись окна. В самом центре поляны, рядом с вагончиком Лесника, одиноко маячила высокая решётчатая мачта. «Ага, — сообразил я, — вот и система РЭБ! Вот почему не было связи со спутником! Глушат „зелёные братья“ частоты связи. Наверняка, из-за этой каланчи и компас в Лесу шалит».
Дверь в вагончике Лесника была приоткрыта и оттуда сочился бледный лимонный свет. Я на секунду остановился, соображая, как вести себя дальше, но мой провожатый нетерпеливо толкнул меня рукой в спину.
— У хозяина веди себя паинькой и не махай руками, — предупредил брат. — Ни то, волчара тебе гениталию отгрызёт.
Я дал себе зарок не махать руками и, взойдя по приступкам, распахнул дверь. Лесник сидел за столом и увлечённо строчил что-то авторучкой в пухлой тетради.
Волк Фелан, уронив лобастую голову на лапы, дремал возле ног хозяина. Увидев гостя, Лесник с сожалением отодвинул тетрадь и поманил меня, указав на свободный стул. Фелан не удостоил меня особым вниманием. Он лишь ненадолго приоткрыл свои жёлтые глаза и лениво зевнул, клацнув зубами.
Удостоверившись, что моим гениталиям ничто не угрожает, я сел на предложенный стул. Какое-то время мы с Лесником разглядывали друг друга. Я узнал его. Я узнал человека из досье. Высокий лоб с отчётливой волевой складкой, аристократический подбородок, тонкие губы. Да, это был он! Передо мной сидел тот самый Полянский. Профессор Полянский, создавший первую серию симбиотов. Человек, исчезнувший на тридцать пять лет! Да, сейчас это был не тот импозантный господин с гордым чеканным профилем с фото прошлого века. Черты лица стали острее, отчётливей. Виски испачкала седина. Но глаза! Всё тот же насмешливый и надменный взгляд.
— Ну тес, юноша, давайте на чистоту, — первым нарушил паузу бывший профессор. — Что забросило вас в наши края? Только, прошу вас, оставьте версию о лесной прогулке для вашей жены, если таковая имеется. На охотника или местного сталкера вы совсем не похожи. К тому же, мои люди порылись в ваших вещах и обнаружили там множество занятным предметов. Так, кто же вы, таинственный незнакомец?
— Что же, давайте на чистоту, Аркадий Петрович, — произнёс я и воззрился на собеседника.
Тот выдал своё удивление лишь вскинув тонкую упругую бровь.
— Вы, сударь, знаете моё имя, — покачал головой Полянский, — по правилам хорошего тона вам придётся назвать своё.