Я представился, не забыв упомянуть и профессию.
— Аномальщик, — с какой-то печалью в голосе повторил вслед за мною профессор. — С каких это пор наука в нашей стране стала аномалией?
— Наука?! — переспросил я. — Это создание секты «зелёных братьев» вы называете наукой? А гибель Смагина и Никиты Хохлова, должно быть, жертвы, положенные на алтарь этой вашей науке?
— Не знаю, кто такой Смагин, — поморщился Полянский. — Должно быть, тот беглый каторжник, что улизнул от меня в апреле. А вот Никиту Хохлова, право слово, не жалко. Дрянной был юноша, порченный. Таким не будет места в новой России.
Я навострил уши, поняв, что услышал нечто очень и очень важное.
— В новой России? — спросил я в недоумении. — А чем вам нынешняя не угодила?
— А вас, сударь, всё в современной России устраивает? Коррупция, зажравшаяся тупая элита, олигархи, молодёжь, не знающая истории собственной страны, нищета наших пенсионеров...
Полянский говорил быстро и хлёстко, с жаром перечисляя государственные пороки. Я вздохнул, не в силах возразить ни по одному пункту.
— И у вас есть рецепт от всех этих болезней? — спросил я со вздохом.
— Есть, — коротко ответил профессор.
— Привить каждому россиянину по листику симбиота?
— Зачем же, каждому? Достаточно лишь нескольким десяткам чинуш из высшего руководства. Уверяю, Россию-матушку вы не узнаете уже через пару лет.
— Вы хотите устроить переворот с помощью внедрённых вами адептов? — по-своему понял я идею профессора.
— Не переворот, — поправил меня Полянский. — Я бы назвал это терапией. Интенсивной терапией, если хотите.
— А как же вы станете контролировать несколько десятков личностей? — удивился я. — На такое не способны были даже самые одарённые слиперы.
— Я вижу, господин Карельцев, вы неплохо разбираетесь в проблематике, — удовлетворённо кивнул профессор. — За последние десятилетия я вывел новый гибрид симбиотов, способный устанавливать контроль за групповым разумом. Уже сегодня я, не будучи природным слипером, могу контролировать разум группы в пятнадцать — двадцать человеческих особей. И, заметьте, это только начало!
В глазах профессора я увидел совершенно безумный блеск.
— Стало быть, побоище на Таганке ваших рук дело? — поинтересовался я.
— Это был лишь один из экспериментов, — охотно признал Полянский. — Эффектно, не правда ли?!
— А как же насчёт убийства? — напомнил я. — За него, между прочем, Алю Гришину до сих пор в СИЗО держат.
— Девочку жаль, конечно, — поморщился профессор. — Но, очень скоро всё переменится. Обещаю, её выпустят из тюрьмы.
— Вот как? И на какой день назначен переворот?
— Он уже начался, юноша, — усмехнулся Полянский. — Вы, должно быть, не читаете прессы. А напрасно. Иногда она «сеет разумное и вечное». Только за прошлую неделю мне удалось поменять четырёх персонажей в ключевых министерствах.
«В самом деле, — припомнил я. — Что-то промелькнуло в новостях о рокировках во властных сферах».
— Минуточку, — насторожился я. — А отчего вы со мною столь откровенны?
Профессор уставился на меня долгим изучающим взглядом.
— Что ж, — произнёс он наконец, — мы договорились об откровенности. Извольте: в деле, которое я затеял, не обойтись без помощников. В вас, сударь, я вижу те качества, которые безмерно ценю — быстрый ум, дерзость и приверженность принципам.
— А если мои принципы не позволят мне встать под ваши знамёна?
— Тогда я их поменяю, — твёрдо и отчётливо произнёс Полянский. — И поверьте, мой друг, вы даже этого не заметите.
— Это как же? — усмехнулся я. — Пристроите мне на мягкое место цветущий листник?
— В этом нет необходимости, — покачал головой профессор. — Вы уже достаточно надышались спор и теперь ваш разум открыт для меня как амбарная книга.
Я судорожно сглотнул и с огромнейшим трудом взял себя в руки.
— Ну, ну, не пугайтесь вы так, — поспешил успокоить меня Полянский. — Ничего дьявольского в этом нет. Просто теперь я имею к вашему сознанию маленький невидимый ключик. Хотите доказательств?
— Да, — решительно кивнул я.
— Извольте, — Полянский прикрыл глаза и как бы задремал, привалившись к спинке своего стула. Через минуту он встрепенулся и теперь уже в его глазах промелькнул испуг. — Кто эта девушка? — спросил он взволнованно.
— Какая девушка?! О чём вы, профессор?
— Девушка из вашего сна, — пояснил Полянский. — Кто она и при чём здесь волк Фелан?
Поражённый услышанным, я невольно вскинул руку к заветному медальону и немного успокоился лишь тогда, когда почувствовал теплоту металла. Похоже, и в самом деле чёртов профессор заглянул в мою черепушку!