— Ты можешь меня убить? — задал я, пожалуй, самый важный вопрос.
«Да, если прикажет он», — пришёл исчерпывающий ответ.
— Что ж, спасибо за откровенность, — вздохнул я и отворил дверь своего бокса. — Спокойной ночи, старина Фелан.
На это волк ничего не ответил. Он лишь уронил морду на свои мощные лапы и широко зевнул.
Еду и воду мне и в самом деле вскорости принесли. Паёк был армейским и состоял из консервированной фасоли с тушёным мясом, пачки галет и плитки горького шоколада. Я не стал капризничать и с аппетитом поужинал. Закончил я трапезу глотком воды из принесённой бутыли. Теперь, когда чувство голода не мешало работе мысли, пора было подвести итоги прошедшего дня.
Итак, я в плену и у меня нет возможности связаться с коллегами. Это был, безусловно, огромный и жирный минус. Однако, как учат мудрые, любая проблема — это лишь скрытая возможность. Какие же плюсы сулит мне нынешнее положение?
Во-первых, я жив и меня не собираются, по крайней мере, в ближайшее время вешать на дыбу. Во-вторых, теперь ясно, кто такой Лесник и что, собственно, он хочет предпринять в многострадальном отечестве. Не ясной остаётся лишь моя собственная роль. Что особенного увидел во мне профессор и почему не отправил на огород? Вестник! Он назвал меня вестником. Эх, знать бы, что это значит! Пока, кроме быстрого исцеления ран и способности общаться с Феланом, никаких особенных качеств я в себе не обнаружил. Впрочем, поживём — увидим. Может быть уже завтра откроется мой недюжинный потенциал супергероя. Лишь бы это перерождение не сказалось печальным образом на мужском естестве. Известно ведь из законов сохранения, что если где-то прибыло, то где-то и убыло.
За этим философским измышлением я провёл добрую половину ночи и лишь под утро меня настигла стрела Морфея. Я протяжно зевнул, привалился спиной к прохладной стенке и уснул. На этот раз вещих снов мне не приснилось...
Гвидон — Пилигриму
Утеряна связь с группой оперативного поиска. Последнее сообщение, поступившее от группы, носит чрезвычайный характер. Вот его тест:
«Говорит Паяц! Всем, кто меня слышит! Обнаружена поляна с тропической растительностью и странными животными, похожими на динозавров. Животные проявляют явные признаки агрессии. Открываем огонь. Боже правый, да это же...»
Неоднократные попытки повторно связаться с группой успеха не имели. Прошу разрешения объявить режим ЧС по Свердловской области и выслать в район поиска беспилотный эвакуатор «Гермес».
Пилигрим — Гвидону
Высылайте эвакуатор немедленно. Режима ЧС не объявлять. Вылетаю лично в составе группы зачистки.
Глава 16 Огород
Лагерь «Зелёного братства». 24 июня. Утро.
Утро для меня началось с волчьего тявканья. До чего ж оно было похоже на обычный собачий лай! Не почём бы не догадался, что это подаёт голос Фелан, если бы не знал, что он дрыхнет в пяти шагах от моей темницы.
Я с удовольствием потянулся, разгоняя остатки сна и тотчас услышал у себя в голове нетерпеливое бормотание:
«Просыпайся, аномальщик: хозяин ждёт нас на огороде».
Я вздрогнул и вскочил на ноги. Больше всего на меня подействовало обращение «аномальщик». Откуда волку знать это слово?! «Впрочем, почему, собственно, знать? — тотчас спросил я себя. — Просто запомнил, как ко мне обращался профессор».
Я распахнул стальную дверь бокса и на меня обрушился калейдоскоп красок и запахов. Лесное утро было чудесно тихим. На траве, бриллиантово блестя, сверкала роса. Солнце едва показалось из-за частокола деревьев, но уже вовсю властвовало над миром. День обещал быть жарким.
Увидев меня, Фелан вскочил на лапы и, нетерпеливо, помахивая хвостом, устремился к дальнему краю лагеря.
«Иди за мной, аномальщик», — прозвучало в моей голове.
Я пожал плечами и поплёлся за волком. Ослушиваться Фелана я не собирался. И, вовсе, не из-за размера его клыков. Мне не терпелось воочию увидеть плантации симбиотов.
Пока мы топали через лагерь, нам не встретилось ни одного аборигена, если не считать угрюмую тень часового на вышке. Увидев, что вчерашний пленник идёт вслед за волком, часовой сразу же утратил к нашей парочке всяческий интерес.
Миновав распахнутые настежь ворота, мы с Феланом оказались на широкой утоптанной тропе. Она привела нас к просеке, откуда слышались голоса и шум какого-то агрегата.
«Ага, а вот и огород!», — сообразил я, разглядев за деревьями обширную пустошь, на которой копошилось десятка два серых фигурок. Поодаль от плантации виднелась оранжерея. Она обозначала себя солнечными бликами на стеклянных боках и походила на оброненную кем-то ёлочную игрушку.