Со стороны подземного хода послышались шум голосов и топот. Погоня! К моему удивлению, профессор не выглядел слишком обеспокоенным.
- Подальше отойдите от входа, - бросил он мне и метнулся к внушительному стальному шкафу возле стены.
Полянский распахнул дверцу шкафа, и я успел разглядеть ряды кнопок, тумблеров и рукоять рубильника.
- Стойте! – вскричал я и бросился к профессору. Но было поздно. Полянский надавил на большую красную кнопку и, что есть силы, рванул рубильник.
Пол под ногами вздрогнул и со стороны подземного хода послышался рокочущий грохот. Взрывная волна бросила меня на странный пузатый аппарат, и я едва не разбил лицо о его крутой гладкий корпус.
- Живы? – профессор бросился ко мне с отеческим беспокойством.
- Зачем вы сделали это?! – мрачно спросил я, отбрасывая протянутую мне руку. – Вы ведь убили этих людей!
- À la guerre comme à la guerre, мой мальчик. Если бы я не остановил их, то вряд ли они оставили вас в живых.
- А вас?
- Я нужен им живым и совершенно здоровым, - невесело усмехнулся профессор.
- Кто эти люди?
- Это долгая история и сейчас для неё не время, - профессор устало покачал головой.
- Я не тронусь с места, пока не услышу эту историю, - сказал я решительно и, на всякий случай, отступил от профессора на пару шагов.
- Ну, хорошо, - после недолгой паузы произнёс он. – Тот, кто нас преследует, мой бывший коллега Хромов Павел Игнатьевич.
- Тоже профессор?
Полянский покачал головой.
- Мой аспирант, - ответил он после короткой паузы. – Способный и очень амбициозный юноша. После распада Союза нашу лабораторию стали переподчинять разным ведомствам. Бардак был страшный, финансирование практически прекратилось. Персонал стал увольняться в поисках лучшей доли.
Теперь уже кивнул я, хорошо знакомый с документами той поры.
- Надо было что-то решать и решать срочно, - продолжил рассказ Полянский. – В конце девяностых в лабораторию стали наведываться иностранцы. Особенно, американцы. Их очень интересовали наши разработки по слиперам и симбиотам.
Я снова кивнул, и профессор торопливо продолжил:
- Хромов, похоже, близко сошёлся с американцами и решил продать им всё с потрохами.
- Так, почему же, не продал?
- Я успел выкрасть и надёжно спрятать документацию и генные образцы, - усмехнулся профессор. – Правда, потом пришлось исчезнуть и мне. Хромов искал меня все эти годы. И вот, наконец, нашёл.
- И что же вы намерены теперь делать? – задал я резонный вопрос. – Армии у вас нет, плантации достались Хромову.
- А меня больше интересует, что намерены делать вы, господин аномальщик? – в тон мне спросил профессор. – Выбор у вас небогатый – либо попытаться отобрать у меня пыльцу и загнать её за тридцать серебряников тому же Хромову, либо пойти со мной и очистить страну от скверны.
- Есть ещё одно «либо», - напомнил я.
- Это какое же? – вскинул острую бровь профессор. – Впрочем, можете не объяснять – ваши мысли вполне отчётливы. Вы, Сергей Александрович, хотите сдать меня вместе с контейнером. Сдать не Хромову, а федералам. Таково ваше понимание долга.
Я картинно поаплодировал.
- Глупо, - вздохнул Полянский. – Подумайте сами, что могут сделать люди, в руки которых попадёт пыльца! Её непременно применят, чтобы добиться власти.
- Какой власти?
- Любой. Президентской, диктаторской, императорской! Имея инструмент абсолютного подчинения кто-нибудь, да соблазнится подобными перспективами. Подумайте об этом, прежде чем решите меня предать.
- Я подумаю, - пообещал я, лишний раз испытав неприятную стыдливость от обнажённости своих мыслей.
- А теперь, Сергей Александрович, давайте-ка, делать отсюда ноги. Полемикой займёмся на безопасном отсюда расстоянии.
Он снова подошёл к шкафу и щёлкнул одним из тумблеров. Тотчас дальняя от меня стена вздрогнула и поползла вверх. Я зажмурился от брызнувшего снаружи света. Когда я открыл глаза, то увидел невдалеке берег большого озера.
- Пойдём по воде, - коротко объяснил профессор. – Есть шанс оторваться от людей Хромова. Садитесь в скутер, господин аномальщик.
Пузатый аппарат с крылышками на деле оказался тем самым скутером. Полянский занял место за рулём этого странного агрегата, я же плюхнулся на пассажирское место. Не говоря больше ни слова, профессор включил двигатель и скутер, покачивая куцыми крыльями, выкатил из ангара. Расстояние до поросшего камышом берега диковинный аппарат проделал на колёсах. Как только, он достиг чистой воды, профессор пробежался пальцами по приборной панели и над моей головой взвыла турбина.