Моё приближение так и осталось незамеченным. Я был уже в двух шагах, когда ближний ко мне боец повернул наконец голову. Я успел увидеть удивление в его глазах, прежде чем ударил противника рукоятью пистолета в висок. Дёрнув головой, боевик опрокинулся на спину и замер, выпучив остекленевшие от боли глаза.
Его товарищ оказался проворней. Обернувшись на шум, он мгновенно вскинул автомат, но, почему-то не выстрелил. Я тотчас воспользовался его промашкой и ударил, метя рукоятью в лицо. Однако, парень оказался не промах и мой удар не достиг цели. В ту же секунду противник коротко взмахнул автоматом и попытался съездить мне по подбородку прикладом. Я дёрнул головой в сторону и приклад скользнул по моей щеке, ободрав кожу.
Возникла секундная пауза. Я и мой визави стояли против друг друга, готовые в любой момент броситься в очередную атаку. Ни он, ни я по-прежнему не стремились закончить дело посредством свинца. Мало того, окинув меня цепким оценивающим взглядом, боевик рывком закинул автомат за спину и встал в боевую стойку, пружиня ноги.
— Ладно, потанцуем, — буркнул я, засовывая пистолет за пояс.
Противник ударил первым и едва не достиг цели. Удар был хлёстким и стремительным как бросок кобры. Я с выдохом нырнул под руку бойца и попытался сбить его ударом ноги в лодыжку. Куда там! Парень оказался крепким орешком и стремительным разворотом ушёл от моего выпада.
Неизвестно, сколько бы продолжался наш «танец», если бы не профессор. Он неожиданно вырос за спиной моего противника и неинтеллигентно приложил его контейнером по макушке. Фигура в чёрном комбинезоне вздрогнула от удара и тряпичной куклой пала к моим ногам.
— Вы как всегда вовремя, — бросил я профессору, смахивая кровь со щеки. — Заберите у него автомат.
— Лучше этого не делать, Арсений Петрович, — раздался до боли знакомый голос со стороны избушки.
Я обернулся и увидел Веронику, стоящую возле раскрытой двери. В правой руке она держала арбалет, нацеленный мне прямо в грудь. В левой, цепочку со злополучным кулоном. Золотое сердечко вяло покачивалось, бликуя в лучах летнего уральского солнца.
— Значит догадался, — сказала Вероника, кивнув на кулон.
— Нейтроны? — спросил я. — Изотопы Полония?
— Калифорний. — деловито уточнила моя возлюбленная. — Мы предполагали, что обычный маячок заглушат системы РЭБ. Пришлось прибегнуть к нейтронному варианту.
— И тебя не смутило, что я могу облучиться от маячка?
— Мы рассчитывали найти тебя не позже, чем через пару суток, — парировала Вероника.
Она сделала несколько шагов от заимки и остановилась в безопасной близости от меня и профессора.
— Это она, та девушка из вашего сна? — произнёс Полянский, торопливо пряча контейнер под полу пиджака. — Мне ей, похоже, представляться не нужно?
— Верно, Арсений Петрович, не нужно, — Вероника повернула арбалет на профессора. — А вот я представлюсь: Вероника Хромова, по мужу, Селезнёва.
— Так вы дочь Павла?!
Полянский схватился за грудь и устало опустился на траву.
— И что же вы намерены с нами делать, Вероника? — спросил профессор, немного придя в себя.
— Прежде всего, поговорить, — Вероника неожиданно опустила арбалет и щёлкнула предохранителем.
Я оценил этот жест и не стал бросаться на возлюбленную, чтобы собственноручно придушить эту стерву.
— Отец сейчас в вашем лагере, — сказала Вероника, обращаясь к профессору. — Остался, чтобы найти документацию и образцы. Я вызвалась перехватить вас и Сергея.
— И что же дальше, госпожа Хромова, по мужу, Селезнёва? Похоже, вы передумали отдавать нас в руки своего папочки? — я кивнул на опущенный арбалет.
— Верно, — Вероника ловко забросила оружие за спину и подошла ко мне так близко, что я отшатнулся. — Верно, — повторила она. — Я должна передать вас отцу, но я этого не сделаю. Причин ровно две: первая — это то, что я увидела сегодня в лагере. Отец обещал никого не трогать, а лишь разыскать профессора и уговорить его продать технологию. Вместо этого, он приказал убить всех до единого, кто мог бы стать свидетелем его действий. А второе...
Она замолчала, но я отчётливо услышал её мысли. Я услышал их и сразу поверил. Невозможно было не поверить отчаянному молчаливому крику любимой женщины. Нет, она не предавала! Она лишь пыталась помочь, оградить меня от страшной опасности.