Я резко остановился и обернулся к идущей следом любительнице туманного альбиона.
— Фармакология?! — со злой усмешкой воскликнул я. — Стало быть, ради страждущего человечества было убито в лагере столько людей?! Нет, милая моя девочка, это — оружие! Страшное оружие, которым можно ниспровергать правительства, создавать бунты и мятежи по всему белому свету. Кстати, это любимая забава старой доброй Англии в последние четыреста лет.
Лицо слушавшей меня Вероники то бледнело, то розовело интеллигентной стыдливостью. Глаза наполнили слёзы.
— Я никогда не увлекалась политикой, — произнесла она в явном смятении. — Не могу поверить, что симбиоты могут такое сделать.
— Ещё как могут, — усмехнулся я, вспомнив о безумном плане профессора. — И поверь, эти несчастные в лагере, только начало. Будет ещё множество не в чём не повинных жертв.
— Надеюсь, меня то ты в убийцы не успел записать?! — вспыхнула Вероника.
— Да что ты?! — воскликнул я. — А как же волк, которого ты застрелила?
— Жив твой волк, — из глаз возлюбленной потекли слёзы. — Я шприцем с транквилизатором стреляла, как тогда в лесу. Наверно, уже очухался.
— Фелан жив?! — вскричал успевший уйти далеко вперёд профессор.
Он подбежал к Веронике и, схватив девушку за плечи, уставился ей в лицо.
— Она не врёт, — произнёс он взволнованно, — он действительно жив.
Полянский отпустил Веронику и точно слепой побрёл сквозь кусты, бормоча что-то невнятное.
Я с тревогой посмотрел на профессора, сделав очевидный и простой вывод: старик явно был не в себе. Однако, минутное помешательство закончилось также внезапно, как и началось.
— Я велел Фелану бежать к Волчьей пади, — дрожащим голосом сообщил профессор. — Теперь всё будет отменно...
Произнеся эту тираду, профессор покачнулся и без сил повалился на можжевеловый куст. Мы с Вероникой подхватили его под руки и опустили на траву.
— Обморок, — констатировал я, нащупав пульс на шее профессора. — Должно быть, перенапряг силы, общаясь с волком.
— Как это, общаясь с волком? — не поняла Вероника. — Мысленно?!
— Профессор — телепат, — кратко пояснил я.
— Симбиоты? — сразу же сообразила возлюбленная.
Я кивнул. Профессор застонал и очнулся. Однако, лишённый сил, он так и не смог подняться. Странно, но мне даже в голову не пришло завладеть контейнером и смыться, пока Полянский не восстановил ментальную связь.
— Ему сейчас неплохо бы крепкого бульона, — произнесла Вероника, заботливо придерживая едва живого профессора.
— Нам всем неплохо бы подкрепиться, — вздохнул я, вспомнив о несостоявшемся обеде.
— У меня есть галеты и шоколад, — произнесла Вероника и вынула нехитрую снедь из кармана разгрузки.
Полянский лишь покачал головой. Он достал из-за пазухи свой драгоценный контейнер и, отвинтив крышку, выудил из него щепоть бело-серебристой пыльцы. С жадностью заядлого кокаиниста он вдохнул в себя лёгкое летучее облачко. Вероника смотрела на действия профессора с завороженным любопытством.
Буквально через минуту щёки профессора порозовели, взгляд стал острым, осмысленным. Полянский спрятал контейнер за пазуху и, опираясь на автомат, поднялся с травы.
— Идёмте, друзья, — бросил он мне и Веронике, устремляясь в лесную чащу.
Пропустив Веронику вперёд, я встал в арьергарде маленького отряда.
Уже на ходу возлюбленная передала мне пару галет и кусок шоколадной плитки.
— Благодарю, миссис, — буркнул я, принимая скромное угощенье.
— Мисс, — немедленно поправила меня Вероника. — С мужем мы расстались три года назад. Если тебе, конечно же, интересно.
Мне было интересно. Мне это было исключительно интересно. Я хотел было развить начавшийся разговор, но нас неожиданно прервали. Вдалеке, со стороны посёлка послышался отчётливый вертолётный стрёкот.
— Сюда, скорее! — крикнул профессор, раздвигая могучий зелёный лапник у вековой ели.
Мы с Вероникой опрометью бросились к укрытию и через пару секунд за нами сомкнулись тяжёлые колючие ветви. Под еловой крышей царил таинственный сумрак и густо пахло живицей.
Вертолёт приближался, и я разобрал в шуме его винтов совершенно иные, непохожие на недавно услышанные мной звуки. Это был другой вертолёт! Моё сердце замерло от счастливого предчувствия и тотчас пустилось в галоп.
Я отодвинул еловую лапу и выглянул наружу. Так и есть! На брюхе промелькнувшего над головой борта я отчётливо разглядел белую звезду МЧС. Наши!