Боровск. Ведомственный особняк "ОАЗиС«а. 26 июня, 10.30. утра
— Это чёрт знает, что! — бушевал Гремин, в который раз пробегая глазами представленный мной доклад. — Резидента английской разведки задрали волки!
— Волк, — смиренно уточнил я.
— Какая разница?! — немедленно вскипел ЭКГ. — Откуда он там взялся?
— Из леса, — кротко предположил я.
— И вы полагаете, Сергей Александрович, — менторским тоном осведомился Гремин, — что представители ФСБ удовлетворятся подобною басней?
Я пожал плечами и искренне пожалел шефа, которому предстоял скорый визит к министру.
— Кстати о ФСБ. — Шеф вынул из кармана платок и промокнул вспотевшую лысину. — Сегодня они забирают у нас все материалы по «Василиску».
— Как? — вскинулся я. — И пыльцу?!
— И пыльцу, — выдохнул ЭКГ. — Всё под чистую.
— Им мало плантаций с симбиотами? — задал я вопрос с очевидным ответом.
— А что плантации, — Гремин убрал платок и вынул из кармана сигаретную пачку. — Там, на грядках обычные симбиоты. А вся S — серия погибла. При взрыве подземного хода сработала система уничтожения оранжереи.
— Вот как?! — искренне удивился я. Эти подробности были мне неизвестны. — А почему федералы торопятся? Почему не оставить пыльцу у нас и не дождаться наших исследований?
— Ты в лесу совсем одичал, Сергей, — сбавляя накал и переходя на «ты», устало произнёс Гремин. — Выборы на носу. Кто-то наверху хотел бы как можно скорее подправить их результаты.
— И для этого им понадобилась пыльца, — сделал я очевидный вывод.
— Это всего лишь гипотеза, — поспешил заверить меня ЭКГ. — Мало ли, что у них на уме.
Гремин закурил.
— А ты что-то побледнел, Сергей, — сказал он, обеспокоенно глядя на меня. — Снова рука?
Я кивнул и нарочно страдальчески сморщился.
— Вот что, старина, езжай-ка ты домой и сегодня же покажись врачу, — по-отечески приказал Гремин. — А с федералами я и сам как-нибудь разберусь.
Центральный офис "ОАЗиС«а. Лаборатория экзобиологии. 11.43.
— Сергей Александрович?! — всплеснула руками Людочка Фомина, когда я появился в её чертогах. — Вот неожиданность! А я с вашей пыльцой колдую. Удивительные, фантастические свойства!
— Неужели?! — изобразил я полное изумление.
— Да, да! Поверьте, это перевернёт весь научный мир с ног на голову, — защебетала Людочка.
«И не только научный», — добавил я про себя.
— Людмила Викторовна, а я, собственно, за результатами по волосяной гидре, — произнёс я с лучезарной улыбкой. — Они готовы?
— Да, конечно, — несколько удивилась Людочка. — Только, все материалы сейчас на сервере.
— Нельзя ли их распечатать?
— Прямо сейчас?
Я улыбнулся ещё лучезарнее и Людочка, пожав плечами, направилась в соседнюю с лабораторией комнату, где располагались компьютеры, принтеры и прочий офисный хлам. Я остался один.
Обшарив быстрым взглядом лабораторию, я нашёл то, что искал. Металлический контейнер, похожий на небольшой термос, одиноко стоял в шкафу за стеклянной дверцей.
Я решительно подошёл к шкафу и вынул контейнер. Он был тёплым на ощупь и казался живым. Я знал, что нужно было сделать. Сомнения прошлой бессонной ночи исчезли полностью после того, что сообщил мне Гремин. Я шагнул к громоздкой муфельной печи и, стараясь не скрипеть, приподнял толстую массивную крышку. Ещё одно движение и контейнер исчез в тесном печном колодце. Торопясь, я опустил крышку и набрал на пульте температуру — шестьсот градусов. Более, чем достаточно.
То, зачем я явился в лабораторию, было сделано. Дальнейшее мне было попросту безразлично.
Когда я вышел из стеклянных дверей и побрёл по длинному шумному коридору, в моей голове вдруг отчётливо прозвучали слова: «Спасибо! Ты всё сделал правильно». Помимо слов я увидел взгляд, пронзивший и пространство, и время. Взгляд человека, пытавшегося изменить мир. Человека, когда-то создавшего проект «Василиск». Я только что погубил его детище и человек, ушедший в небытие, был мне благодарен за это.
Потрясённый, я остановился посреди коридора, не в силах понять: явственно было то, что я только что слышал и видел или то всего лишь, галлюцинация, порождённая пыльцой симбиотов и моей безмерной усталостью.
«Галлюцинация», — решил я и побрёл дальше по коридору...
Эпилог
Парк Коломенское. 30 июля. Раннее утро