Утро выдалось тихим и солнечным. На изумрудной траве россыпями бриллиантов искрилась роса. Пахло свежестью, покоем и летом.
Мы с Вероникой каждое погожее утро приходили сюда, в Коломенское, побродить по чисто выметенным дорожкам среди луковичных теремов и шатровых храмов. Как всегда, с нами был Фелан. Волк ревностно оберегал Веронику, самку своего нового хозяина и её детёныша. Из своих снов я знал, что родится мальчик.
— Почему нам не съездить к отцу на дачу? — в который раз попыталась уговорить меня Вероника. — Там груши, яблоки, земляника...
Я строго посмотрел на свою жену, недавно в очередной раз поменявшую свою фамилию, и ничего не ответил. Отношения с тестем не задались ещё с тех времён, когда он и его приятель Донован, носились по Лесу и пытались меня прикончить. Господину Хромову удалось уйти от уголовного наказания. Оставшиеся в живых свидетели показали, что он пытался предотвратить бойню в лагере и едва не поплатился за это жизнью. Что ж, я был рад подобному обстоятельству, но моя антипатия к этому человеку никуда так и не делась.
Сам же я был отстранён от оперативной работы после истории с контейнером, но этим наказание и ограничилось. Никто у нас в отделе не стал раздувать эту историю. Не стали раздувать её и наши кураторы из ФСБ. Через месяц о странном инциденте и вовсе понемногу забыли.
— Дети, — мысленно сообщил мне Фелан.
В самом деле, на лужайку перед белокаменной церковью высыпала дюжина детей лет семи-восьми в пёстрых нарядных курточках. Они были в сопровождении воспитательницы. Строгой, очкастой, чопорной. Увидев Фелана, дети с визгом устремились к нему. Дети любили Фелана. Он их стоически терпел.
— Они думают, что я собака, — посетовал Фелан, когда дети окружили его и наперебой принялись гладить по лобастой голове с надетым на неё намордником.
— Дети, отойдите от животного! — фальцетом воскликнула воспитательница, оттаскивая от волка совершенно восторженных воспитанников. — Что это за странная собака? Не знаю такой породы, — категорично заявила она.
— Люпус, мадам, — с улыбкой сообщил я. — Редкая сибирская порода. А ещё он умеет разговаривать.
Воспитательница блеснула на меня стёклышками очков и, видимо, сочтя меня сумасшедшим, поспешила увести детей в сторону церкви.
— Ну вот, — мысленно посетовал я, обращаясь к Фелану. — Никто мне не верит, дружище, хотя я и говорю чистую правду.
Я потрепал волка по седой холке, и мы втроём продолжили свой неспешный утренний моцион...
Конец