Выбрать главу

Подоспевшая к месту драки полиция задержала нескольких молодых людей по подозрению в нанесении телесных повреждений, повлекших смерть человека. Предварительный опрос подозреваемых не выявил факта предварительного сговора.
Не говорит ли этот, очередной уже случай, унесший человеческую жизнь, о той крайне негативной реакции москвичей и, особенно молодёжи столицы, на активность нацистских группировок в стране? Как никогда остро встаёт сейчас проблема раскола всего российского общества. Не пора ли россиянам спросить со своего правительства за этот раскол и за разгул фашизма и радикализма в стране?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Собственный корреспондент «МК» Дарья Орлянская

Боровск. Ведомственный особняк «ОАЗиС». 22 апреля 10.44.

Я ещё раз перечитал передовицу и вопросительно посмотрел на шефа. Тот нервно побарабанил пальцами по столу и развернул в мою сторону экран ноутбука.

С экрана на меня взглянула юная курносая школьница, беззаботно чему-то улыбающаяся.

— Алевтина Гришина, ученица девятого класса, — представил мне её Гремин. — Задержана в связи с нападением на неофашистов и обвиняется в преднамеренном убийстве.

Я снова внимательно рассмотрел снимок. Тонкие насмешливые губы, глаза чайного цвета. На маленьком подбородке родинка. Гражданка Гришина никак не походила на яростную антифашистку.

— А теперь полистай-ка снимки, — предложил Гремин.

Я последовал этому призыву и принялся рассматривать всю загруженную в файл галерею. Гражданка Гришина в анфас и в профиль. Вот она же во весь рост на фоне стены. В отличие от первого фото все последующие были сняты, очевидно, после таганского инцидента. Теперь на меня смотрело лицо растерянной и смертельно напуганной девчонки. Господи, а это что за неуместный стриптиз?! Гражданка Гришина предстала перед моим изумлённым взором оголённой по пояс. Наготу девушки прикрывал лишь узкий лиф телесного цвета. Левая рука школьницы была поднята. Я приблизил снимок и ахнул. Симбиот! Во впадинке девичьей подмышки явственно виднелся знакомый мне крохотный ярко-зелёный листик.

— Её содержат в «Матросской тишине», — коротко пояснил Гремин. — Следователь попался дотошный. Обратил внимание на неадекват в поведении Гришиной и заподозрил наркотики. Велел медикам осмотреть тело девушки на предмет следов от инъекций.

— А вместо следов от уколов обнаружили это, — подытожил я. — Хорошо хоть сразу же сообщили нам.

Прежде чем ответить на мою реплику, Гремин извлёк из стола початую пачку сигарет и нервно закурил.

— Сообщить то, сообщили, — пыхнул он ядовитым дымом, — а вот, передать нам гражданочку отказались.

— Как это?!

— Именно она подозревается в убийстве и тому есть дюжина реальных свидетелей.

Мы помолчали, обдумывая ситуацию. А ситуация складывалась патовая. Подозреваемую в убийстве нам из СИЗО не выдадут. Это факт! «Матросская тишина» — серьёзное заведение. Да и убийство больно уж резонансное.

Гремин загасил сигарету о край стола и решительно произнёс:

— Придётся тебе, Сергей, самолично съездить в следственный изолятор. Знаю, тамошние следаки нашего брата аномальщика не жалуют. Мы для них белая кость, голубая кровь, но санкцию на допрос я у министра выпрошу.

— Надо бы изъять симбиота, Эрнест Карлович, — сказал я озабоченно. — Не ровен час, свихнётся девчонка. Или, того хуже, руки на себя наложит, как гражданин Смагин.

— Да, да, — кивнул Гремин. — Пожалуй, есть такая опасность. Поговорю с министром и об изъятии. А ты, Серж, заскочи в нашу лабораторию и возьми с собой биолога посмышлёней.

Я встал и направился к двери, соображая на ходу, кто из наших «ботаников» подойдёт для подобной миссии...

Глава 4 Матросская тишина

СИЗО — 1 «Матросская тишина», 22 апреля 13.30.

В лаборатории из экзобиологов я застал лишь Людочку Фомину. Сотрудницей Людочка была толковой и обязательной. Именно она занималась фрагментами добытой мною волосяной гидры. Услышав о возможности заполучить самого настоящего симбиота, специалистка по аномальным живым объектам тотчас засобиралась в дорогу.

— Какой ужас! — произнесла Людочка, когда я припарковался на служебной стоянке возле лимонно-жёлтого административного здания изолятора. — Неужели здесь и содержат бедную девочку?!