Чистый звон металла о металл пронзил утренний воздух, когда молодая девушка потянула за веревку тяжелого колокола. Рой продолжал наблюдать за площадью внизу, активность которой немного успокаивала перед лицом надвигающегося отчаяния. Армия Прадаты достигла численности примерно восьми сотен человек главным образом, деревенских жителей, вооруженных более чем устаревшими луками, наполовину проржавевшими мечами и копьями из потемневшей бронзы. А у очень многих не было и этого – только вилы да толстые дубинки. Эта бедняцкая армия, конечно, не могла соперничать с профессиональным, хорошо обученным войском Мор дета. Было сумасшествием надеяться удержать город против очевидно превосходящего противника.
Вместе с остальными пришли маги, в том числе и женщины, владеющие этим искусством, проповедники легенд и сказаний, запрещенных после поражения Раты у монолита Шимни десять лет тому назад. Они были вынуждены бежать в отдаленные города и деревни, используя все средства, чтобы выжить; представлялись кузнецами, плотниками, крестьянами – кем угодно, лишь бы эта профессия имела как можно меньше сходства с их прежним за shy;нятием. Многие из них в те годы почти не применяли свои знания, но некоторые все же набрались смелости и организовали небольшие школы где-нибудь в лесной глуши или в отдаленных пещерах. Там они обучали мальчишек и девчонок, родители которых осмелились нарушить запрет Регента. Время от времени у стен крепости слышалось сдержанное радостное всхлипывание. Это родители встречали своих детей, с которыми были разлучены многие годы, пока ребенок учился в подпольной школе, не имея возможности появиться дома из-за страха быть узнанным.
Рой уже мог распознавать принадлежность людей к различным кланам по их одежде: темно-зеленый преобладал у выходцев из северо-западных лесных районов Шалета; тоже зеленый, но с желтыми, как у липы, цветочками – у людей из Норшола, восточного соседа Шалета; у жителей пустыни из Силта одежда имела сходный с ржавчиной коричневый цвет; сумасшедшую мозаику из ярких цветов носили жители южных районов. Помимо одежды Рой начал различать и лица: светлые у северян, более грубые и смуглые у кочевых жителей пустыни, красные и обветренные – у людей, живущих на побережье. Много раз он ловил себя на – что пытается угадать происхождение человека, случайно встреченного им на одной из мощеных улиц города.
С сидящим у него на плече Морали Рой продолжал смотреть вниз на площадь Снова прозвонил колокол, и в какой то момент он подумал, что вернулся в свой мир. Будто он слышал звук старого колокола с университетской башни, и стоял на вымощенной красным кирпичом площади под верандой башни Смита. И не Гвен ли стоит там, внизу, и разговаривает с одним из своих студентов? Рой изо всех сил стал всматриваться в ее лицо, и эта попытка мгновенно разрушила его грезы. Он находился в Кешье и стоял там, где стоял. Мората уснул на его плече; Рой посмотрел на него и крепче, сжал посох в руках.
Митра говорила ему, что много десятилетий назад Хагсфейс был мощным портовым городом-крепостью, расположенным примерно посередине между северными и южными провинциями. Спокойное море сверкало, словно бирюзовый самоцвет в оправе из серебряной нити побережья, окружавшего город. Поскольку город лежал с подветренной стороны горной цепи, климат в нем был сухой и, за исключением середины лета, умеренный. Все это в сочетании с теплой, чистой водой и наличием прекрасного университета делало город любимым центром притяжения для людей Кешьи – пока не захватил власть Регент.
В самом центре города-крепости стояло восьмиугольное здание из самана с большими наклонными окнами на северных фасадах. Обожженная глиняная черепица, покрывающая его крышу, выглядела словно чешуя пустынного пресмыкающегося. Просторный интерьер был заполнен рядами скамей со спинками, сделанными из полированного красного дерева. В течение столетий на этих скамьях сидели студенты, приезжавшие на зиму в курортный город. Хагсфейс гордился своим университетом, куда старейшины приглашали лучших из лучших преподавателей, чтобы те обучали студентов легендам и сказаниям Кешьи.
Город процветал и рос до тех пор, пока Морлин не стал Регентом после безвременной смерти Гондспеда. После указа, запрещающего преподавание Книги Знаний, учителя рассеялись, словно брошенный вверх песок на ветру в пустыне, и студенты больше уже не приезжали в восточный город. За десятилетие, прошедшее с тех пор, как Мордет поверг Верховного Мага, город стал изолированным островом, и жители Кешьи называли его не иначе, как “Могила Знаний”.
Внизу на площади появилась Митра в боевых доспехах, с тисовым луком и колчаном со стрелами за спиной. Она умело скрывала свою беременность, и этот секрет странным образом сломал барьеры и сблизил их с Роем. Часто он ловил себя на мысли о том, что понимает, почему Верховный Маг Рата любил ее.
– Рата, – позвала его Митра. Перед их прибытием сюда было решено, что Рой будет играть роль Верховного Мага даже среди тех членов Прадаты, кто знал правду.
– Я сейчас спущусь, Митра. Когда состоится собрание?
– Как только соберутся старейшины. – Митра невольно улыбнулась, так как она сама была одна из старейшин, но, как женщина, с трудом признавала тот факт, что уже достигла соответствующего возраста. Многое изменилось с той поры, как Регент захватил власть.
Рой спустился вниз на площадь по деревянной лестнице и, взяв Митру за руку, пошел вместе с ней к зданию университета. Собрание было назначено на утро, чтобы Прадата смогла пораньше составить план предстоящего сражения. Разведка доложила, что армия Мордета собирается у Оазиса, более чем в шестидесяти милях отсюда. Мордет не мог сделать по пустыне ни шагу, чтобы об этом не знала Прадата.
Митра держала дверь открытой, пока рой входил в здание. Прохладный земной воздух освежил его после жары на парапете. Он прошел по широкому нефу к лекционному залу, ощущая при этом дух справедливости, царящий здесь. Приятно было войти в школу, хотя она и была далеко от его собственного мира.
В помещении не было никого, кроме двух дюжин старейшин Прадаты, терпеливо сидящих на полированных деревянных скамьях. Рой понял, что старейшины ждут, чтобы он возглавил их, и эта мысль испугала его. Рой ничего не смыслил в военной тактике и еще меньше в стратегии. К тому же сражение – почти проигранное – с Мордетом у Шимни еще было слишком свежо в его памяти.
– Я призываю Четыре Начала – Кешью, Ралу, Рошу, Куинту – и прошу их благословения. Приди, Повелительница Моря. Приди, Брат Ветер. Входи, Сее тра Земля. Будь здесь, Хозяин Огонь. Мы пришли сюда, чтобы просить вашей помо щи. Дайте нам силу и мудрость. – Митра нараспев произнесла ритуальное заклинание, с которого начинались все собрания Прадаты, после чего села на переднюю скамью, глядя на Роя. Хоть Митра и знала, что он не Верховный Маг, но все-таки верила, что Рата послал его Прадате, чтобы помочь ей уничтожить Регента. Мората расположился на спинке скамьи рядом с ней.
– Во имя Четырех говорю я, – начал Рой речь, которую он подготовил вместе с Митрой. – Морелуа разбил лагерь в Оазисе, и его войско будет здесь не менее, чем через четыре дня, а может быть, и позже. Я вернулся, чтобы помочь вам. Мы должны продолжать укреплять этот опорный пункт против Морелуа. Мне нужно подготовиться, чтобы сконцентрировать свою энергию, поэтому командующим будет Митра. – По залу пробежал тихий шепот, тут же прекратившийся, как только Рой продолжил.
– Маги, которые есть среди нас, также должны подготовиться. Но это надо делать быстро, ибо сила Морелуа велика. – Рой спустился с кафедры и поменялся местами с Митрой, которая начала инструктировать собравшихся относительно фортификаций.
– В численности мы уступаем противнику. Разведка сообщила, что к Мордету скоро присоединятся армии из Бейна и из Силта. По этой причине нам ничего не остается, как ждать их нападения здесь. Им еще надо пересечь пустыню, чтобы добраться сюда. Если противник попытается осуществить осаду, то останется без воды, потому что все ближайшие колодцы находятся внутри крепости, а вне ее стен до воды надо добираться не менее суток. Поэтому им нужно будет проламывать стены крепости, чтобы добраться до нас. С благословения Четырех Начал мы отразим атаку.