Словно под воздействием мастеров-ремесленников отношения Роя и Митры принимали новую форму и размеры. Насколько возросла сила Роя в преддверии окончательной битвы, настолько увеличилась и любовь Митры к нему. Казалось, однако, что это была ее любовь к своему мужу, Рате; но после того, как она стала свидетелем свирепой атаки, которой Рой подверг Мордета, Митра наконец-то признала его как кого-то другого, нежели ее потерянный возлюбленный. Уважение, которое она с тех пор испытывала к Рою, гораздо больше устраивало его, чем не им заслуженная любовь. Она больше не ласкалась и не ухаживала за ним, а обращалась с ним, как с равным, другом и доверенным лицом, с которым можно было обсудить проблемы быстро меняющегося мира.
Поэзия приносила радость в их жизнь, словно украшая ее цветочным орнамен shy;том. В те тихие мгновения, когда они оставались наедине, Рой читал Митре стихи, которые могла восстановить его память и рассказывал истории, запомнившиеся ему с детства. Митра, в свою очередь, рассказывала ему все, что знала, при свете звезд или в мягко освещенной свечами комнате. А когда она завершала свой рассказ, Рой делился с ней воспоминаниями о своем старом мире: об университете, о городах из стекла и стали и о заброшенном колоколе, который тихо раскачивают ветры Земли.
В первые недели после победы Рой разослал призыв все сохранившиеся после царствования Мордета книги мудрости скопировать и прислать ему в Лорлиту. Хотя он и не мог вспомнить ни единого лица из своего прежнего мира, что-то внутри него тянуло Роя вернуться туда. В собранной им библиотеке он искал заклинание, при помощи которого Рата вызвал его сюда, но поиски эти были безуспешны. Нигде не мог он найти упоминание о силе, которая используется для перенесения человека в другую жизненную плоскость. Но Рой не был склонен впадать в отчаяние. Вместо этого он направил свою энергию на создание школ, новых принципов управления, на реализацию изобретений и вообще на создание нового мира, в котором его, Роя, роль будет весьма значительна.
Рой размышлял над всем этим, глядя из окна первого этажа на спешащих по своим делам многочисленных жителей столичного города. Он снова ощутил часто посещающее его чувство разлуки, которое повергало его в задумчивость и заставляло мечтать о знакомой обстановке его старого дома. “Бесплодные мечты”, – подумал он.
Дверь кабинета открылась, и вошла Митра. Глядя на нее, Рой отметил про себя ее легкую походку, несмотря на беременность, ее душевная энергия отвлекала внимание от округлившегося живота. Все это было частью нового мира. Предрассудки, суеверия живучи и здесь. То. что Митра это поняла раньше других, спасло ему жизнь. Мордет только казался бессмерт shy;ным. Его слабости оказались такими же, как и у других людей. Сколько же храбрости надо было ей набраться, подумал Рой, чтобы проверить этот вывод на практике. Рой нежно взглянул на нее и не смог оторвать взгляда от ее чудных глаз голубого сапфира, рассыпающих искры.
– Рой, мы для тебя приготовили сюрприз, – сказала она, с трудом сдерживая возбуждение.
– Я надеюсь, что это не очередной званый обед.
– Нет, это настоящий сюрприз! Малек работал над ним несколько месяцев вместе с серебряных дел мастером Ронтой. Они, наконец, закончили, и теперь требуется твое освящение.
– О чем ты говоришь?
– Нет, нет. Не скажу. Пошли со мной. И побыстрее, не то я лопну от нетерпения!
Рой почти пробежал за женщиной три лестничных пролета, автоматически считая ступеньки. Тридцать девять ступеней, отметил он про себя. Они вместе вышли из здания на улицу, где Митра от нетерпения обогнала его, направляясь в центр города к университету, построенному по настоянию Роя. Пока Митра тащила Верховного Мага сквозь бурлящую уличную толпу, он обратил внимание на шутливые выражения лиц встречающихся им людей.
Когда они подошли ближе к университету, оттуда стали доноситься звуки какого-то строительства, проникающие сквозь уличный шум. По просьбе Митры в Лорлиту были доставлены огромные камни прямо с горного хребта Кеша. Она намеревалась сделать университет вечным монументом борьбы и победы Прадаты. Перед Роем одно за другим, словно гранитные статуи, выросли колонны и шпили университетских зданий, в которых реализовались огромные творческие возможности народа Кешьи. Митра уверенно находила дорогу среди строившихся зданий, пока, наконец, они не остановились перед высокой остроконечной башней, возвышавшейся над всеми остальными сооружениями. Верхняя часть башни высотой около десяти футов была скрыта серым матерчатым полотном.
– Вот, – сказала Митра, которую просто распирало от гордости. Она взмахнула рукой, и полотно, извиваясь на ветру и словно танцуя вокруг башни, упало на землю. Широкая улыбка осветила лицо Роя, когда он увидел, что занавес скрывал висящий наверху колокол.
– Работа Малека? – спросил он, и взволнованная Митра кивнула головой.
– По его звонку будут начинаться ваши занятия, Профессор.
– Ну, давай поднимемся. – На сей раз Рой далеко обогнал Митру, желая как можно скорее увидеть вблизи сооруженный колокол. Он вошел в колокольню и, изумленный, застыл на месте. Колокол был сделан из чистой меди, сверкавшей на солнце. На блестящем металле были выгравированы главные события, сопутствовавшие жизни Роя в Кешье. Он увидел изображение Шимни и парящего в воздухе Мораты. Высоко над крепостью Хагсфейса кружилась Креозот, глядя вниз на бесконечную череду бьющихся о берег волн Спокойного моря. По окружности колокола были отлиты строки, написанные на языке Кешьи, но хорошо знакомые Рою из жизни в его прежнем мире:
Вперед, друзья! Еще совсем не поздно
Искать и обрести нам новый мир.
Отчаливайте! Дружным взмахом весел
Мы разобьем бушующие волны.
Без устали мы будем плыть туда,
Где солнечный закат разлит и в водах
Купаются все западные звезды.
Рой сквозь выступившие на глазах слезы прочел эти строки, которые он однажды цитировал Митре в дни, теперь принадлежащие словно другой эпохе. Затем, взяв за руку королеву Кешьи, Рой вместе с ней молча смотрел через окно колокольни, как далеко на западном горизонте ис shy;чезает уставшее за день светило.
ЭПИЛОГ
– Расскажи нам еще какую-нибудь историю. – Широко раскрытые карие глаза ребенка умоляюще смотрели, словно благодатная почва, готовая принять и вырастить семя.
Тралаина рассмеялась.
– Завтра, дитя мое. Завтра. Твоя старая няня устала. – Она ласково улыбнулась девочке, готовой бесконечно слушать рассказы, и подумала, что из ребенка наверняка получится мудрая рассказчица старых легенд и историй, благо этих историй хватало на всех.
– Но как я могу уснуть, Тралаина? Как я засну, не зная, что произошло дальше с драконами, с ребенком Митры?
– Расскажи об этом, Тралаина, пожалуйста! Расскажи! – умоляюще заговорили остальные дети.
Старая женщина вздохнула:
– Завтра расскажу и про это. Я вам обещаю. Но сейчас я устала. И мне, и вам пора спать. Ступайте и не забудьте на прощание поцеловать пожилую леди, как вы всегда это делаете. – Голос ее был тверд, и даже кареглазая девочка не осмелилась более ни о чем просить.
Один за другим дети прошли мимо Тралаины, целуя ее в морщинистую щеку. В ответ старая няня гладила каждого по головке и отправляла вниз спать. Когда все дети ушли, она откинулась в своем кресле и стала молча смотреть на тлеющие в камине угли. Вскоре единственным из всех звуков в комнате осталось только ровное дыхание Тралаины, а из нерассказанных историй – только ее горькие сны о несчастных драконах и о войне; она не любила рассказывать эти истории детям.
Майкл К.Стаудингер
ВЗЛЕТ СОКОЛА