А номер тридцать один был самым обычным загородным домом. Ухоженный палисадник с бежевым гравием и горшечными растениями; парадно покрашенная в красный цвет входная дверь; невысокая кирпичная ограда и железные ворота; все шторы задернуты. Ворота скрипнули, когда Раф открыл их, и Зак последовал за ним по дорожке к двери, в то время как Габс поспешила вниз по улице, решив пройти через заднюю дверь.
Рафу понадобилось около тридцати секунд, чтобы взломать замок на входной двери с помощью набора стандартных отмычек. Достаточно времени, чтобы дождь их пропитал. Зак сразу понял, что что-то было не так. Когда дверь открылась, он услышал скрежет конвертов по полу с другой стороны. Либо Мастер Головоломок был чрезвычайно популярен, либо он не забирал почту. Они закрыли за собой дверь, их глаза привыкли к тусклому свету.
Коридор вел к кухне в задней части дома. Слева от них была дверь, впереди — лестница. И странный запах. Очень слабый, но неприятно сладкий. У Зака было неприятное чувство, и, судя по выражению его лица, у Рафа тоже. Они молчали. Они просто пошли вперед и начали обыскивать дом.
Дверь слева вела в гостиную. Книжные шкафы от стены до стены, набитые книгами в твердом переплете и компакт-дисками с классической музыкой. В углу — телевизор, горел торшер. Старая мебель с цветочным узором и красновато-коричневый ковер. Но Зак еще не видел такого хаоса. Пол был завален книгами и стопками старых газет, а на журнальном столике лежало около пятидесяти кроссвордов, вырезанных из газет. Было невероятно пыльно — тысячи частиц пыли танцевали в луче света, который проникал в комнату через щель в верхней части закрытых занавесок, а в воздухе жужжали две большие черные мухи. Иногда они легким стуком бились об зеркало над камином, прежде чем вернуться к своему воздушному танцу.
— Роскошное место, — пробормотал Раф, его голос был полон сарказма.
Кухня была более скудной — и создавалось впечатление, что обитатель этого дома не был хорошим поваром. На плите стояла грязная сковорода со слоем застывшего жира. Еще одна муха ползла по белому жиру. Ключ торчал в замке задней двери. Когда Зак увидел, что Габс, промокшая насквозь, появилась в крошечном заднем саду, он отпер дверь, чтобы впустить ее. Никто не говорил. Вместе они поднялись по лестнице.
Когда они подошли к первому этажу, сладкий запах усилился. Еще неприятнее. Зак понял, что прикрывал нос и горло, и заметил взгляд, которым обменялись Раф и Габс.
— Тебе лучше спуститься, милый, — сказала Габс, когда они оказались на площадке. Но Зак покачал головой. Он мог принимать свои решения, и Габс, похоже, уважала это. Зак заглянул в маленькую ванную. Белая ванна с желтыми пятнами и плесневеющая занавеска для душа, свисающая с перил. Кольцо из щетины в раковине. Крышка унитаза было поднята, и запах был не слишком свежим. Зак заметил, что тут жужжала еще одна муха, такая же большая, как те две, которых он видел внизу. Это была всего лишь муха, но что-то в ней заставляло его тело дрожать.
Зак застыл. Он что-то слышал. Он поднял голову. Сверху послышался шорох. Движение над ванной. Он оглянулся на Рафа и Габс. Они тоже это заметили.
Шорох пропал. Осталось только жужжание мухи.
В конце лестничной площадки была закрытая дверь. Подойдя туда, Раф вытащил пистолет. Зак и Габс следовали за ним на метр позади. Запах стал еще более резким, и Заку показалось, что он слышал что-то еще. Мягкий гул. Он исходил из-за двери.
Щелчок. Это Раф убрал предохранитель своего пистолета. Он был в метре от двери и держал перед собой пистолет. Он поднял три пальца левой руки.
Два.
Один.
Сила, с которой он выбил дверь, была огромной. Казалось, что рама сотряслась. И когда Раф ворвался в комнату, вырвалось что-то еще: рой мух, может быть, несколько сотен, жирных и черных, и вонь была настолько ужасна, что Зак закашлялся.
Через открытую дверь он увидел, что Раф смотрел на потолок. Зак шагнул вперед, размахивая рукой перед лицом, чтобы отогнать мух, и с каждым ударом поражал пару насекомых. Габс была рядом с ним, тоже кашляла, когда они вошли в комнату.
Воздух был полон мух, все гудели. В самой комнате не было ничего, кроме односпальной кровати и прикроватной тумбочки со стаканом застоявшейся воды на ней. Однако у стены напротив окна в потолке был люк, от которого на землю спускалась лестница на чердак. Оттуда летели мухи, и доносился шум. Раф вытащил из куртки фонарик и посветил им через отверстие на чердак. Он осветил подошвы пары ног, казалось, подвешенных в воздухе с одной стороны проема. Не требовалось много воображения, чтобы понять, что они смотрели на повешенного.