Свет в моей комнате гас, когда мне разрешали спать, и горел, пока я бодрствовал, и, если я терял сознание, пока горел свет, включался звуковой сигнал, что выводил меня из состояния сна мгновенно. Кажется, один или два раза меня так продержали без сна несколько дней, наверное, было сложно оценивать с моей точки зрения. Как-то проснувшись и проведя руками по волосам, я обнаружил, что они стали заметно короче. Подойдя к зеркалу, я понял, что меня подстригли, челка осталась, но была заметно короче, а у висков волосы убрали почти полностью. В голове как сквозь непроглядный туман пронеслось «мама стригла меня раз в два месяца». От осознания этого мои руки вцепились в раковину, а из легких вышибло весь воздух, словно от удара под дых, кажется, это называется паническая атака. Я здесь два месяца.
Снова темная комната, но на этот раз я уже не боюсь встать на ноги. Я медленно обвожу ее взглядом и когда слышу, как включается свет, опускаю глаза в пол, давая себе быстрее привыкнуть к этой яркой белой комнате. Найти тень сейчас было еще проще. Вся черная на фоне белого фона, ее черты скрывались за этим контрастом. Я знал, что она тоже меня видит и, судя по резкому переходу на бег в мое направление она хочет начать с того места, на котором мы закончили. Свет погас. Инструкций не было, ведь здесь все знали, что надо делать. Вдох-выдох, сердце бьется равномерными хлопками. Удар. Мои ноги оторвались от пола, а тело, выгнувшись дугой, пролетело несколько метров, а затем я ощутил щекой холодный пол. У меня было время подумать о Тени. Я резко и шумно впустил воздух в свои легкие. Имею в виду, что было время сравнить. Нефритовая маска обучала меня, как дышать, набирать форму и распределять нагрузку. Именно это мне помогло, также, как и вовремя выставленные руки помогли не получить еще один перелом ребер. Она учила меня, как бить, но и сама понимала, что это было бы грубо, но за то быстро. Тень же знала куда больше, чем я. Я почувствовал пинок в бок, что заставила меня перевернуться. Она знала не только как бить по груше, она умела наносить удары сильно, точно и быстро. Я долго вспоминал нашу первую встречу и понял, что каждый ее удар по моему лицу наносился точно и быстро, а я на такой скорости с трудом мог попасть дважды в одну точку на груше. Она знала больше меня, так что я понял бесполезность драки на равных в темноте с моими грубыми ударами против ее, точных и быстрых. Все что у меня есть это мое дыхание, а когда она оказалась на мне, и я услышал, как в воздухе послышался свист ее кулака, появилось куда больше – шанс. Я мотнул голову в сторону, ее кулак со всей силы влетел в такой твердый и холодный пол, потом последовал хруст, в следующий момент я резко вытянул руки в стороны и ударил наотмашь в том месте, где было ее туловище. Услышав прерывающийся стон так близко, я резко сделал выпад головой вперед. От удара в глазах на секунду все засеяло, а потом опять потемнело, но я знал, что ей было куда хуже. Я схватил ее за плечи и, оттолкнув в сторону, обвел левой ногой ее колено, а правым коленом поддел ее ступню, а затем с размаху ударил по середине. Сначала был хруст, затем крик, такой, что эхом разнесся по всей этой огромной комнате. Я резко подался на крик и со всей силы ударил. Она замолчала, я услышал стук о пол, ее прерывистое дыхание. Быстро подавшись вперед, я почувствовал ее лицо в своих пальцах правой руки, так что левой я схватил ее ниже за шею и прижал к полу. Я не знаю, что я чувствовал в этот момент. Это был момент ликования и злости, простой животной ярости, что во мне таилась все это время. Я хотел ее смерти, я хотел увидеть мраморную маску на лице задушенного мной человека, когда включиться свет. Я чувствовал, как она сопротивляется, чувствовал, как пытается вырваться. Чувствовал ее прерывающийся пульс под моими стальными пальцами. Чувствовал, под кончиками пальцев ее скулы. Мне не нужен свет, чтобы увидеть ее лицо. Молодое девичье лицо, высокие скулы, глаза с маленьким прищуром. Это была совсем молодая девочка, скорее всего еще младше меня. Совсем еще молодая. Мои пальцы разжались. Девочка. Руки отстранились от нее. Я чуть не убил ребенка. Следующее что я помню это резкий удар снизу мне в горло. Я упал спиной на пол, тело согнулось в судороге, а рот ловил воздух в легкие, которые отказывались его принимать. Я чуть не убил молодую девочку, которая абсолютно не против убить меня, и кажется, она достигла в этом кое-какого успеха. Я схватился за горло, изо всех сил пытаясь вдохнуть. Искры плясали в глазах. Дыши, ну же дыши. Мне казалось, уже почти провалился в темноту окончательно в тот момент, когда воздух ворвался в мои легкие, так болезненно, что мне показалось, что мне выломали грудную клетку. Свет включился в тот момент, когда стал окончательно терять сознание. Я видел только тень девочки, которая волоча сломанную ногу, старалась отползти от меня как можно дальше.