Я выхожу из ванной и замечаю белокурую макушку, которая усердно прячется за дверью, которая ведёт в гостиную. Улыбка озаряет моё лицо. Один ярко зелёные глаз выглядывает из-за двери и, увидев меня, снова прячется. Зная все действия этого ангелочки наперед, я присаживаюсь и открываю объятия. Через несколько секунд целая голова выглядывает и улыбается, обнажая уже достаточное количество зубов.
- Иди ко мне, мой маленький ангелочек. – девчонка, услышав меня, срывается и бежит ко мне. Я обхватываю маленькое тельце и прижимаю к себе, вдыхая детский аромат. Ещё пока не слишком густые и длинные волосики обрамляют истинно милое личико, на котором всегда зубастая улыбка. Эта девчонка будет сводить всех с ума, когда вырастит. Уже сейчас она руководит мужчинами в нашей себе на раз-два. Каждый приклоняет голову перед её меленькими ножками. Я до сих пор помню, как медсестра отдала Мирону Машу на руки, и он застыл. В его глазах был целый мир, Вселенная. Я заворожённо наблюдала за тем, как улыбка расцветает на его лице и плакала, забыв подарить цветы маме. Уже тогда было понятно, что парень сделает все, чтобы малышка была счастлива. Вот сейчас, в свои почти два года, она заставляет взрослого двадцатилетнего парня таскать себя на руках постоянно, когда он дома, а если Мирон уходит, Маша садится, оттянув губку, и плачет. Маленький манипулятор.
Я щекочу малышку, играющую с моим волосами, а она звонко хихикает. Громкий топот привлекает меня, и я смотрю на дверь, из-за которой появилась Маша. Не замечая ничего на своём пути, несётся ещё один малыш. Мальчишка совсем не похож на свою сестру, разве что удивительным зелёным цветом глаз. Марк просто копия своего отца и брата. Этот вихрь поскальзывается на своей же машинке и влетает в нас. Маша начинает плакать, а я поднимаю сразу двух уже тяжёлых малышей и иду на кухню, где мама гремит посудой.
- Таня! Ты опять взяла их двоих. Они уже очень тяжёлые. – мама выхватил Марка и посадила его в стульчик для кормления.
- Мне не тяжело. Это же мои любимые инь-ян. – я сажаю Машу в соседний с братом стул, и они начинают что-то обсуждать на своём языке. С появлением малышей в этом доме стало теплее и уютнее. Теперь никто не опаздывает на ужин. Ровно в шесть все находятся дома, даже если потом уезжают каждый по своим делам. Я помогаю маме расставить тарелки, когда Олег и Мирон вошли в кухню что-то обсуждая. Маша заметила брата и начинает тянуть к нему ручки. Мирон целует маму в щёку и идёт к малышам.
- Моя маленькая принцесса. – он погладил девочку по голове и поцеловал в слегка пухлую щёчку. – Как дела, брат? – Мирон подставил свой кулак Марку, а тот неуклюже ударил своей ручкой и звонко засмеялся. Я же получила лишь кивок головы, пока Мирон отстегивал Машу и брал на руки.
- Когда уже, ребёнок, ты познакомишь нас со своим Владом? – вилка застыла у моего рта, когда Олег пристально смотрел на меня, ожидая ответа. – Ну, а что? У тебя появился парень. Нам хочется его узнать. – Мирон сжимает свой нож, но, походу, изменения в его поведении заметила только я.
- Не думаю, что уже пора.
- Как? Сколько вы уже встречаетесь?
- Два месяца.
- Два месяца уже большой срок. – задумчиво произнёс Олег, потирая подбородок. – Через четыре месяца после знакомства я сделал предложение твоей маме. И это на два месяца дольше, чем длились самые долгие отношения у Мирона. Да, сынок? – мужчина засмеялся, а Мирон закатил глаза. – Поэтому давай-ка все же приводи его к нас в гости. – я лишь коротко кивнула, надеясь поскорее закончить этот разговор.
- Не лучшая идея тащить в дом, где маленькие дети, кого попало. – состроил кислое лицо Мирон.
- Это парень твоей сестры, имей уважение.
- Пап, какая она мне сестра? Моя сестра Маша и Ева, а она мне никто. – я замерла. Слова болью отозвались в сердце. Я для него никто. Пустое место.
- Мирон, ты в своём уме? – Олег был разъярён. Он вскочил со стула и оперся об стол кулаками. – Таня для тебя никто? Серьёзно?
- Абсолютно. – с вызовом сказал Мирон. А слабая я начала плакать. Дурацкая, дурацкая любовь. Почему нельзя любить того, кто также отчаянно любит тебя?
- Лучше извинись.
- Мальчики, давайте не при детях. – мама коснулась руки Олега, а встала и убежала в свою комнату. Осев на пол около своей двери, я дала волю слезам, которые с ещё большей сил потекли из глаз. Было ощущение, что на осколках и без того бедного моего сердца потоптались. Я слышала, как Мирон с Олегом ушли в его кабинет и долго кричали. Когда хлопнул дверь, я инстинктивно сдалась, шаги Мирона затихли около моей двери. Я закрыла глаза, ощущая его рядом. Он так близко и так далеко одновременно. Что-то стукнуло в моё дверь, а затем я услышала тихое прости и шаги возобновились. Звук удалялся по лестницы. Я была уверена, что он уедет остывать. Двигатель машины завёлся, а я выглянул в окно. Мирон стоял, опустив лоб на крышу машину, держа руки в кармане, он тяжело дышал. В моих брюках зазвонил телефон, и парень, услышав звук, поднял глаза на меня, ухмыльнулся и опустил, покачивая, голову. Я наблюдала, как Мирон садится и уезжает, а мой телефон продолжает звонить где-то на фоне.