Уже предчувствуя, как сейчас растяну в теплой ванне свои уставшие конечности, а после, выпив ромашковый чай, завалюсь спать, я зашла в подъезд, поднялась на свой этаж и вошла в квартиру. И сразу же мне в глаза бросились белые Настины кроссовки. Они не валялись в привычной куче обуви наших домашних, а стояли на обувной полке. Единственные из всего многообразия обуви, об которую я запиналась и периодически наступала, стараясь найти свободное место, чтобы разуться.
Как я и подозревала, Настя была на кухне. Подруга попивала чай, лопала конфеты, выбирая те, что повкуснее, и что-то разглядывала в телефоне.
-О, ну наконец-то. А я уже тебя заждалась - увидела она, что я зашла. Приветствием она себя, как всегда, утруждать не стала. – Чай будешь? – спросила подруга, откладывая телефон. Я хмыкнула. По-моему она просто забыла, что находится у меня в гостях.
- И тебе привет. Буду – устало сказала я, и уселась на свой любимый подоконник. Настя кивнула, встала и налила мне чай. Все как я любила. Три ложечки сахара и разбавить водой. Как же все - таки хорошо, когда есть человек, который знает тебя так же хорошо, как и ты сам.
- Спасибо – поблагодарила я ее, и отхлебнула из кружки.
- Как дела в твоей шараге? – спросила Настя, заставив меня улыбнуться. Слышала бы бабуля, как Настя называет место, которому она отдала почти тридцать лет жизни. Да ее бы Кондратий обнял!
- Хорошо. Вроде пока на месте – пожала плечами я.
- Пойдем прогуляемся – внезапно выдала Настя, заставив меня протестующе застонать. Шариться по холодным, осенним улицам – последнее, чего мне бы сейчас хотелось.
- Хватит кряхтеть, как старая бабка. Мне скоро уже придется покупать тебе совок и веник – внимательно посмотрела на меня Настя.
- Зачем? – приподняла я бровь. Вообще-то я хотела возмутиться и сказать обнаглевшей подруге, что я в отличие от нее не мучила кровать до обеда, а с шести часов утра на ногах, но мне было лень спорить. Чай и тепло от батареи под подоконником настолько разморили меня, что глаза закрывались сами собой.
- Песок буду за тобой подметать – расхохоталась рыжеволосая девушка, а я скептически закатила глаза.
В итоге, спустя полчаса уговоров я сдалась. Если Насте что-то взбрело в голову, то проще с ней согласиться и сделать, как хочет она. Иначе с живой не слезет, пока не получит желаемое.
- Ладно, фиг с тобой, пошли – вздохнула я, и соскользнула с подоконника.
Немного подумав, я собрала свои длинные волосы в высокий хвост под завистливые вздохи Насти.
- И как у тебя только получилось отрастить такую шевелюру? Я вот что не делаю, все бестолку. До лопаток отрастают, а потом сечься начинают. И ничего не помогает. Я тогда на пушистого Нафаню похожа – с досадой сказала подруга.
- Меньше в школе нужно было портить волосы краской – спокойно ответила я. И это была правда. В подростковом возрасте Настя дико стеснялась цвета своих волос, и постоянно красилась. И замазывала веснушки толстым слоем тональника. Только потом она поняла, насколько редкий ее цвет волос – ярко-рыжий, практически красный. А чуть видные веснушки только добавляют ей экстравагантности. Поняла и приняла себя такой, какая она есть.
- Это точно – вздохнула она. – Эх, мне б тогда мозги теперешней меня.
Немного подумав, мы с подругой решили пойти в торговый центр. Находился он недалеко, всего в паре остановок, и я захотела прогуляться. Настя пыталась настоять на такси, но я уперлась – мне хотелось идти пешком. К вечеру погода разгулялась, и не смотря на то, что дул легкий ветерок, было тепло. И мне хотелось наслаждаться теплом, пока это возможно. Пока толстые и хрустящие сугробы не покрыли наши улицы, и нет нужды кутаться в огромный кокон из одежды, прежде чем показаться на улицу. Вообще я плохо переносила холод, и в детстве всегда мечтала, чтобы зима длилась всего два дня в году – на Новый год и мой день рожденье. А потом снова лето и можно радоваться теплому солнышку.