«Нужно потерпеть всего лишь двадцать один день, пока организм привыкнет и адаптируется. А дальше уже будет не так сильно хотеться кушать. И вообще, некоторые люди обходятся же как-то без еды. Йоги, например. Или эти, как их там? Солнцем которые питаются. О, праноеды» - мысленно убеждала себя я, и за этими убеждениями не заметила, как заснула. А ночью мне приснилось, будто бы я – печенье. И оказывается, у печенюх очень насыщенная жизнь. Всю ночь я отбивалась от собак и муравьев, желающих меня сожрать, а под конец меня все равно утопили в молоке. А с утра я все-таки навернула этот злосчастный бутерброд, одновременно жуя и коря себя за свое безволие. Ну нет у меня силы воли, что теперь поделаешь!
- То есть по-твоему, мне надо худеть? Я что, жирная, да? – широко распахнула я глаза. – Дед, между прочим, это низко, указывать человеку на его недостатки. Вот уж от кого, а от тебя я этого не ожидала – надулась я. И немного подумав, отправила в рот еще один кусочек сала. Чтоб вкуснее грустить было.
- Вот ты, блин, тут развела. Я же просто пошутить хотел – косо посмотрел на меня дед, и покачал головой. – Развивай в себе чувство юмора, а то так никогда себе парня и не заведешь – выдал он.
- Шутку, как и соль, нужно употреблять умеренно. И вообще, что значит заведешь? Это что, домашнее животное, чтобы его заводить? Придет время, и сам заведется – отмахнулась я от деда. Его извечные подколы на тему того, что у меня до сих пор не было парня уже изрядно подбешивали. Чего только стоило его предложение о приобретении сорока кошек!
- Заведется? Как вши? – хмыкнул дед. Я недовольно на него посмотрела, но не сдержалась и хихикнула. Все-таки дед прав. Чтоб начать встречаться с парнем, нужно хотя бы для начала перестать их бояться. Но еще пока ни один парень не вызвал во мне желание преодолеть свою робость в общении. Так что тут и правда без вариантов – либо как-то сам заведется, либо произойдет что-то экстраординарное. Но что такого фантастического может произойти в моей скучной и обычной жизни?
Немного похихикав над моим гипотетическим парнем, мы с дедом вернулись к нашему спору, предметом которого стал его новенький, черный ноутбук. А точнее, маленькая надпись на обороте, гласившая "Made in China".
- Правильно будет мэйд ин чина – поводив пальцем по чуть шершавой крышке, сказала я.
- Не смей лапать грязными руками мои вещи – шикнул на меня дед, и, выхватив свою прелесть, утащил ее на подоконник. То, что его собственные руки были очень далеки от понятия «чистые», он, конечно же, из внимания упустил. - Я старше, а значит я прав. Правильно будет майд ин чайна.
- Знаешь, деда, это не та ситуация, где ты можешь апеллировать своим возрастом. И вообще, если бы знания языка зависели от количества прожитых годов, то сейчас я бы вообще не заморачивалась. Уверена, что в свои шестьдесят четыре я говорила бы на всех языках мира - улыбнулась я, вскользь пройдясь по самой запретной теме в нашем доме – возрасту деда. Тот факт, что ему уже почти шестьдесят четыре дед категорически отказывался принимать, и всем подряд твердил, что ему тридцать. С хвостиком. А Стас, мой брат, неизменно и очень плоско над этим шутил, что хвостик ну очень огромный. Как у анаконды.
А вообще дед и в самом деле на свой возраст не выглядел. Одевался в модную одежду, красиво стригся, был очень подвижным и выглядел максимум на пятьдесят лет.
- Ты мне еще поумничай – погрозил дед пальцем, сердито прищурившись. - Вот что за молодежь пошла – смешно сделал он ударение на первую букву о, в слове «молодежь». – Мы в свое время со старшими не спорили.
- Отстань от ребенка, Никита – вошла на кухню бабуля. – Не спорил он, как же. Это, милый мой, ты можешь рассказать соседу, может он и поверит. Но я-то тебя знаю как облупленного – подмигнула мне бабуля, и улыбнулась.
- Ася, подобными замечаниями ты подрываешь мой авторитет перед ребенком – смущенно покосился на меня дед. Я же возмущенно запыхтела, как еж: ну сколько можно называть меня ребенком? Мне уже почти двадцать лет! Я, блин, взрослая, самостоятельная, самодостаточная личность! Ну ладно, почти самодостаточная и самостоятельная. Но взрослая-то уж точно! И ладно бы они грешили этим только в семейном кругу, так они это делают и при посторонних людях. Было очень стремно, когда во времена подросткового возраста, а это время, как известно, когда гормоны подростка живут своей отдельной жизнью, и управляют всеми сферами жизни подрастающего человека, бабуля с балкона, на весь двор, кричала: «Ребенок, давай домой, завтра рано вставать в школу». И я, под смех друзей, с красной физиономией и пылающим негодованием в груди шла домой, где закатить скандал ,с криками, хлопаньем дверьми и прочими прелестями переходного возраста мне мешала лишь моя природная скромность.