– Тебя? Ни за что.
– Хм, – он наклоняет голову вбок. – Значит, боишься искушения?
– Скорее я хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Не отступай.
Не смей отступать.
Я была так зла на него и именно поэтому залила его спортивную сумку краской. Было неловко прокрадываться в мужскую раздевалку, в ужасе ожидая встретиться лицом к лицу с какой-нибудь голой мужской задницей, но благо, я сумела воплотить свое хулиганство во время тренировки футбольной команды.
Дрожь пробегает по позвоночнику, когда я понимаю, что он пришел сюда ради мести. С каждым шагом Ян продвигается вперед, как ураган.
Угрожающий.
Неудержимый.
Опасный.
Спина ударяется о стену, и я вздрагиваю, едва удерживаясь от вскрика. Будь проклят он и будь проклята я за то, что позволила ему повлиять на меня.
Я хочу обойти его, но Ян упирается рукой в стену рядом с моей головой, заключая меня в клетку. Его свободная рука тянется к моим волосам, и он крутит темную прядь между пальцами.
– Вот в чем дело, Куколка. Ты не просила моего внимания, но ты все равно его получишь. Все, о чем я могу думать – это как прикоснуться к тебе. Мне все еще интересно, как бы ты ощущалась, если бы мои руки вцепились в твои волосы, а мой член глубоко погрузился тебе в горло, – мои губы начинают дрожать, раскрываясь от шока. – Или как бы ты ощущалась подо мной, когда я буду трахать тебя, пока ты разбиваешься на куски, – продолжает он тем же небрежным тоном. – Или какой ты будешь на вкус, когда я трахну тебя языком, или как…
– Хватит…
Я хотела закричать, но это прозвучало, как беспомощное хныканье. Ошеломляющее, странное ощущение охватывает мое тело из-за его грязных слов. Хотела бы я, чтобы это было смущение или гнев, но это далеко не так. Низ моего живота сжимается, а тепло разливается по внутренностям.
Ян смотрит на меня, наклонив голову, как будто что-то ищет.
– Ты промокла, Риана? Промокла для меня?
Требуется все мое мужество, чтобы выпятить подбородок.
– Нет.
– Нет, да? – он опускает мои волосы и проводит большим пальцем по нижней губе. – Хочешь сказать, если я сейчас засуну руку под полотенце, ты не намочишь мои пальцы?
Я поджимаю губы.
– Может, мне стоит проверить, а? Просто, чтобы убедиться.
Я не даже не успеваю ничего понять, как Ян резко хватается за край моего полотенца и срывает его с моего тела. Из меня вырывается полувскрик, когда я остаюсь совершенно обнаженная.
– Чертово совершенство, – его взгляд жадно блуждает по моему телу.
Я рефлекторно прижимаю руки к груди, пытаясь скрыть наготу.
– Не закрывайся от меня, твое тело – гребаное искусство.
– Тебе нравится причинять людям боль?!
Его взгляд неохотно покидает мою грудь, встречаясь со мной взглядом.
– Разве я сделал тебе больно?
– Нет, мне некомфортно. Избавь меня от своего внимания.
Его рука обхватывает мое горло, и он сжимает его. Хватка достаточно плотная, заставляя меня просить воздуха и показывая, что он контролирует ситуацию.
– Я могу сделать, что угодно, но только не это. Больше никогда не проси меня оставить тебя в покое, потому что этого, блядь, никогда не произойдет.
Я пытаюсь толкнуть его в грудь, но он тянется свободной рукой к моему соску и щиплет его, сильнее сжимая мою шею.
Я не могу дышать.
Я, черт возьми, не могу дышать.
К моему удивлению, Ян резко опускает мою шею, и пока я жадно ловлю ртом воздух, он медленно опускает меня лопатками на скамейку.
– Ты знаешь, как сильно я мечтал о том, чтобы ты была полностью моя?
Ян фантазировал обо мне?
– Ты назвал меня отвратительной, – я свожу колени, но Ян хмурится и, положив грубые ладони на мои ноги, резко разводит их в стороны тем самым, открывая мою наготу для него.
Я должна чувствовать унижение, но почему я хочу большего? Я больна, не так ли?
– Когда?
– Пару лет назад.
– Тогда ты вела себя как настоящая сука, и мне ничего не оставалось, кроме как унижать тебя.
Я чувствую, что сейчас взорвусь. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой беспомощной и открытой перед кем-то, и тот факт, что Ян является свидетелем моего падения, вызывает небольшие всплески адреналина во мне.
– Ты сказал, что ненавидишь меня, и знаешь, что Стоцкий? Я тоже ненавижу тебя, так что если ты собираешься трахнуть меня, то я буду считать это изнасилованием.
Внезапно он начинает улыбаться, как чертов маньяк. Ян опускается на колени прямо перед моей обнаженной части. Господи Боже…