Вечером, как обычно, вся усадьба была проверена, ворота заперты, но присыпанный соломой люк в амбаре никто не заметил. Когда хлопнула входная дверь, девушка осторожно выбралась из своего укрытия и неслышно пробралась к прикрытому ставнями окну в спальню, где теперь горел свет. Солнце скатилось за горизонт, сад быстро наполнялся сумерками, а сквозь небольшую щелку видно было мало: хозяева там рано готовились ко сну, но как-то странно делали это. Буквально за пару минут рыжая женщина оказалась неизвестно откуда взявшимися кандалами прикована к кровати, а ее муж стал над ней с толстой потрепанной книгой в руках и начал читать какую-то тарабарщину. От этих слов его жена стала кричать все сильнее, метаться и пытаться вырваться из державшей ее стали. На секунду хозяин усадьбы поднял голову от текста, глянул в сторону окна, за которым уже наступила ночная тьма, и это заставило спрятавшуюся за ним девушку похолодеть от страха и упасть на землю.
Но мужчина ее не заметил: продолжая читать, он подошел и плотнее прикрыл ставни, а потом вернулся к центру комнаты. Втягивая голову в плечи от смеси криков, все меньше напоминавших человеческие, и все громче звучавшего заклинания, проклинавшая свое любопытство служанка еще могла различить приглушенный звук шагов по комнате, скрип по полу кровати, которую рисковала развалить метавшаяся на ней женщина, еще какие-то странные и пугающие звуки. В сотый раз повторилось заклинание, и из тонких щелей между створками вырвался ослепительный свет, на секунду заполнивший комнату. Послышался низкий голос, постепенно перешедший в хрип и оборвавшийся. Все стихло, кроме чьего-то тяжелого дыхания. Девушка, секунду назад вновь упавшая на землю, осторожно, не дыша, заглянула через маленькую щелку в комнату: мужчина сидел на кровати, руками и ногами прижимая к ней девушку, казавшуюся совершенно неподвижной и даже не живой. Вся ее сорочка и его руки были в крови.
Нерадивая служанка уже не смогла этого вынести и потеряла сознание.
К счастью, ненадолго — она пришла в себя буквально через полчаса и на коленках уползла обратно в амбар, где трясясь от страха сжалась в комочек в своем тайнике. У девушки не оставалось никаких сомнений на счет того, что она только что видела: злой колдун совершал зловещий обряд над якобы своей женой, вынужденной терпеть эти муки каждую ночь. Это сразу же объясняло то, почему бедняжка всегда куталась в одежду, видимо пытаясь скрыть шрамы, и редко говорила — немудрено было сорвать голос таким криком, и не любила своих детей от этого ужасного человека. Чередуя страх с тревожным забытьем, она дождалась утра, выбралась из своего укрытия и сразу же убежала домой, чтобы рассказать все своему жениху.
Тому непросто было заставить себя поверить в подобное, но то, что там обижали женщину — стало ясно, как день. Парень не знал, как поступить. В деревне было негласное правило: все, что происходит за закрытыми дверями дома, остается в семье. И даже пьянчужку, иногда колотившего свою жену, могли разве что пожурить. Тем более, в данном случае это был не простой человек, а выше его на голову. Однако, невеста его не унималась. Она похудела, перестала спать, и только и твердила о тех ужасах, что ей довелось увидеть в ту ночь. Не выдержав, парень сказал, что проверит сам. Конечно, мужчине сложнее было пробраться в усадьбу, но начался сезон охоты, и днем хозяин часто отсутствовал: его жена вновь была на сносях, ее аппетит улучшился; а прислуга, воспользовавшись этим, отдыхала в саду в тенечке.
А ночью все было так же, как в прошлый раз. Парень, на всякий случай захвативший с собой топор, подкрался к окну и увидел девушку, красивей которой он еще не встречал. Он не выдержал и минуты ее криков, распахнул ставни и ворвался внутрь, чтобы прекратить этот ужас. Завязалась драка, книга отлетела в сторону, и очень скоро ее страницы обагрились первой кровью. Под крики вырывающейся женщины, под ругань и удары дерущихся мужчин топор грохнул по доскам — и все смолкло. Тяжело осело в алую лужу на полу одно тело, второе, зажимая бок, упало на колени, пачкая пятерню в чужой крови.
Отдышавшись и с трудом поднявшись на ноги, парень сел на кровать и стал открывать ключом оковы. Женщина затихла, глядя на капли крови на его лице, потом, освободившись, отползла к изголовью кровати, растирая запястья.