— Я не собираюсь объяснять, почему я здесь. — Она вздернула подбородок. — Это мое дело.
— Извините, мисс Росс. В Каламити все работает по-другому. Вы в моем городе, а значит, это и мое дело.
— Вы собираетесь выписать мне штраф за превышение скорости? Или арестуете меня за то, что я назвалась вам вымышленным именем, пока бродила неизвестно где?
Я скрестил руки на груди.
— Я еще не решил.
— Тогда позвольте мне помочь вам принять решение. Я заплачу вам сто тысяч долларов наличными, если вы забудете штраф за превышение скорости и, что когда-либо знали мое имя. Мне нужно место, где можно залечь на дно, и я бы хотела, чтобы этим местом стал Каламити.
Я прищурил глаза.
Этот решительный зеленый взгляд, этот дерзкий подбородок не дрогнули.
Господи, она это серьезно. Она действительно хотела подкупить меня, чтобы я сохранил ее тайну.
Что ж, мне не нужны были ее деньги. Я, блять, уверен, что не взял бы ни пенни, потому что я был не таким человеком. Но я правда хотел узнать больше о том, почему Люси Росс оказалась в моем городе.
Может быть, самым простым способом сделать это было солгать ей самой.
— По рукам, — солгал я. — Я возьму взятку. Но я хочу знать вашу историю.
— Это не подлежит обсуждению.
— Тогда забудьте о сделке. — Я развернулся к двери.
— Подождите. — Она что-то проворчала себе под нос. — Ладно. Но мне не хочется говорить об этом сегодня.
— Не сегодня. — Я скрыл торжествующую ухмылку. — Но скоро, мисс Росс. Очень, очень скоро.
Глава 3
Люси
— Давай посмотрим. — Я открыла холодильник и уставилась на полки. Единственными вещами внутри были почти пустая банка сальсы и одинокая банка диетической колы — то, о чем я знала, но все равно проверила еще раз. — Вот и все, что у нас есть на завтрак.
У меня заурчало в животе, когда я сделала мысленную заметку написать Эверли позже и поблагодарить ее за то, что она всегда держала наш холодильник заполненным, а кладовую — полной. Жизнь в одиночестве — это еще не все, чем она должна была быть.
Я захлопнула дверцу, голодные муки становились невыносимыми. Сальса и горсть печальных, поломанных кусочков кукурузных чипсов — вот и все, что осталось от продуктов, которые я купила на заправке в Западном Йеллоустоне перед поездкой в Каламити. Последние два дня я питалась одними закусками, не желая выходить в город.
Паранойя взяла надо мной верх. Так же как и страх.
Если Дюк знал, кто я такая, то это был только вопрос времени, когда другие тоже узнают. Я была чертовой дурой, бродя по Каламити в тот день, когда прибыла сюда. О чем, черт возьми, я думала, заходя в магазины и называя людям свое имя?
Вымышленное имя.
В тот момент, когда Дюк узнал меня, мне следовало нажать на газ и уехать далеко-далеко от Каламити. Я долго размышляла над этим. Но мне здесь понравилось. Тот час, который я провела, исследуя центр города, был бесценен.
Никто меня не узнал. Никто не просил у меня автограф. Никто меня не фотографировал.
Может быть, это было глупо, но я не была готова отказаться от Каламити. Даже если их шериф точно знает, кто я такая. Даже если это означало жить затворником, любоваться городом издалека и время от времени посещать общественные места.
Отбросив страх и паранойю, я ни за что не смогла бы прожить еще один день на той еде, что была в моем доме. Как бы сильно я ни любила чипсы и сальсу, это был не завтрак.
Часы на микроволновке показывали 7:23. Возможно, если я ограничу свои приключения в городе ранним утром, мне удастся избежать скопления людей и остаться незамеченной.
Если бы я могла прожить здесь год или два, не вызывая никаких подозрений, жители Каламити, возможно, просто поверили бы, что я Джейд Морган, и, надеюсь, к тому времени остальной мир напрочь забыл бы о Люси Росс.
До тех пор, пока шериф держит свое слово и принимает мою взятку, все будет в порядке.
Взятка.
О чем, черт возьми, я на самом деле думала? Правда ли я была настолько пресыщена людьми, что первой мыслью, которая пришла мне в голову, было швырнуть деньги незнакомцу?
Я могла бы просто попросить Дюка сохранить мой секрет. Я могла бы просто сказать: «Дюк, не могли бы вы, пожалуйста, никому не говорить, кто я такая?». Но нет. Потому что после долгих лет работы в музыкальной индустрии я стала подозрительной женщиной, которая доверяла одному-единственному человеку на этой земле — Эверли.
Учитывая, что Дюк принял взятку, моя циничная сторона изо всех сил пыталась понять, был ли какой-нибудь другой вариант.
Все остальные просто хотели заполучить частичку меня. Мои деньги. Мою музыку. Мою внешность. Моей единственной целью в жизни было быть брендом.