— Что она делает? — Он мотнул подбородком в сторону Люси и биты.
Прежде чем я успел сказать ему, чтобы он перестал так себя вести, Люси протиснулась между нами с мячом и битой в руках и направилась к домашней базе.
— Я не делала этого с тех пор, как была ребенком. — Она подбросила мяч в воздух на два фута и поймала его. Затем она проделала это снова, пробуя движение. Когда она бросила его в третий раз, она схватила биту, когда мяч был в воздухе, сделала шаг назад одной ногой, подняла другую и замахнулась прямо на мяч.
Мяч ударился о биту, прежде чем пролетел мимо второй базы и попал в левый центр.
У меня отвисла челюсть.
— Что за чертовщина? — пробормотал я в тот самый момент, когда Трэвис сказал:
— Вау.
Его рот тоже был приоткрыт.
Люси хихикнула, когда мяч перестал катиться по траве.
— Удачный бросок.
— Младшая лига, да?
Она пожала плечами.
— Возможно, я играла в софтбол, пока мне не исполнилось пятнадцать.
Я усмехнулся. Все в этой женщине было неожиданностью. Я не был большим любителем сюрпризов, но будь я проклят, если мне не понравился каждый из них.
— Привет, я Джейд. — Она вернулась туда, где мы стояли, и протянула Трэвису руку.
— Трэвис. — Он пожал ей руку, все еще ошеломленный. Он оглядел ее с головы до ног, затем перевел взгляд на мяч в траве.
Я толкнул Трэвиса в плечо и мотнул подбородком в сторону дальнего поля.
— Иди и забери мяч. — Я преодолел разделявшую нас пропасть, ее магнетическое притяжение, казалось, всегда притягивало меня на дюйм или два ближе, чем это было необходимо. — Думаешь, ты сможешь сделать это снова?
— Возможно. — Она подмигнула, затем неторопливо вернулась на базу.
Мои глаза были прикованы к ее покачивающейся при каждом шаге заднице.
Я поймал мяч, когда Трэвис бросил его с дальнего края поля, затем передал его Люси, позволив своим пальцам коснуться ее раскрытой ладони.
Легкие прикосновения, разряды электричества вызывали привыкание, и каждый раз, когда я возвращал мяч, чтобы она ударила снова, я обязательно повторял целомудренную ласку.
В основном Люси наносила удары по Трэвису, который вернулся на свою позицию между второй и третьей базой. Примерно после двадцатого удара без единого духа (прим. ред.: дух — это ситуация, когда отбивающий замахивается и промахивается по подаче) она глубоко вздохнула и протянула мне биту.
— Я собираюсь закончить, пока я впереди. Спасибо тебе. Это было весело.
— Не за что. — Я отложил перчатку в сторону и подбросил мяч, отправив его далеко в левое поле, чтобы заставить Трэвиса побежать за ним и занять его на минуту. — Давай я подброшу ему пару мячей «мух» (прим. ред.: мяч, который подбрасывается очень высоко в воздух, но не вперед. Бегуны не покидают свои базы после того, как нападающий посылает «муху» прямо в воздух), а потом отвезу тебя домой.
— О, все в порядке. Я могу дойти сама. — Она отступила на шаг, помахав рукой и отступая назад. — Увидимся.
— Люси, — произнес я ее имя — самое милое — достаточно громко, чтобы услышала только она. — Я отвезу тебя домой.
Она выгнула бровь.
— Как на счет слова «пожалуйста»?
Я шагнул в ее пространство, на этот раз так близко, что хлопок моей футболки задел ткань ее майки. Достаточно близко, чтобы я услышал прерывистое дыхание.
— Это была не просьба.
— Властный, — прошептала она. — Это что-то новенькое.
— И?
— Это не совсем непривлекательно.
Я ухмыльнулся и потащился прочь из ее пространства, обернувшись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Трэвис, прищурившись, смотрел на нас обоих.
Он протопал по домашней базе и бросил мяч в грязь.
— С меня хватит.
— Давай немного поработаем в поле.
— Нет, с меня хватит. — Он закатил глаза. — Ты все равно занят.
— Трэвис. — Я скрестил руки на груди. Предупреждение в моем тоне было явным. Если он уйдет отсюда вот так, то окажется по уши в дерьме. У меня было не так уж много козырей, когда дело касалось отбывания наказания в его жизни, но я бы разыграл те немногие, что у меня были.
Он фыркнул и посмотрел на Люси из-под полей своей бейсболки.
— Пока.
— До свидания, — сказала она.
Не сказав больше ни слова, он повернулся и побежал трусцой через парк.
Дерьмо.
— Извини, — сказала Люси.
— Это не твоя вина. Он переживает кое-какие неприятности. — Я вздохнул и пошел за своей перчаткой и битой. Затем я кивнул ей, чтобы она следовала за мной к моему грузовику, припаркованному на улице.