Джейн было за пятьдесят, ее светло-русые волосы всегда были собраны в беспорядочный пучок. У нее были добрые карие глаза и смуглый загар, и, хотя она была худощавой, ее фигура производила сильное впечатление. Когда Джейн Фулсон наставляла на кого-то указательный палец и говорила им убираться к черту из ее бара, только идиоты заставляли ее повторять это дважды.
— Она немного пугающая, — сказала Люси.
— Это приходит вместе с работой. Но Джейн — хорошая женщина. И она знает большинство секретов Каламити.
— Она их хранит?
— Зависит от секрета. Кое-что она выложит, когда это будет для общего блага.
Джейн слышала все, что можно было услышать в городе, — ожидаемо, учитывая ее род занятий. Весь день она работала в баре, и люди тянулись к ней, когда у них возникала проблема, которой нужно было поделиться.
— Если мне нужно узнать уличные сплетни, бар «Джейн» — моя первая остановка. За все годы моей работы здесь копом она ни разу меня не подвела. Было даже несколько раз, когда она звонила мне с советами о вещах, которые она могла бы просто оставить без внимания.
— Так вот почему ты привел меня сюда?
— Это одна из причин. Если Джейн узнает, что ты со мной, она не станет выпытывать информацию.
— А другая причина?
Я сделал глоток своего пива.
— Холодное пиво и жирные чизбургеры.
Люси хихикнула, затем отхлебнула своего пива, и мы вдвоем сидели в уютной тишине, осматривая темный бар.
Я поймал несколько взглядов и помахал рукой, но в остальном люди — благослови их Господь за попытку — делали все возможное, чтобы не пялиться в открытую.
— Это то самое место. — Взгляд Люси блуждал повсюду, отмечая высокие деревянные потолки и обилие жестяных и алюминиевых вывесок на стенах цвета лесной зелени. Освещение было тусклым. Столы занимали центр зала, а кабинки примыкали к стенам. Сам бар располагался у дальней стены, зеркальные полки были забиты бутылками с ликером.
Люси продолжала осматриваться, не обращая внимания — или просто игнорируя — на людей, смотрящих в ее сторону. Когда ее взгляд упал на бюст таксидермического бизона рядом со сценой, выражение ее лица смягчилось.
— Бизон. Отлично.
Я усмехнулся, качая головой и допивая свое пиво.
Закончив осмотр, Люси обратила на меня свое внимание, опершись предплечьями на стол между нами. Кабинка из черного винила с высокой спинкой скрывала наш разговор от посторонних ушей. Это, и то, что музыкальный автомат орал вовсю. Тем не менее, она понизила голос.
— Итак…
— Итак.
— Ты бросил меня сегодня, Шериф.
— Я сделал это нарочно.
— Почему?
— Потому что предположил, что ты захочешь поговорить.
— Ты не думаешь, что нам следует это сделать? — Она моргнула. — Случайный секс — это…
— Он не был случайным.
У нее перехватило дыхание.
— Не был?
Я наклонился, не отрывая взгляда от ее зеленых глаз.
— Я знал, что ты захочешь поговорить и, вероятно, преуменьшишь то, что произошло между нами, поэтому я ушел. Дал тебе немного времени подумать и взбеситься.
На ее лице читалось чувство вины. Она определенно взбесилась.
— Он не был случайным, Люси.
Она опустила глаза к своему бокалу.
Меня бы чертовски шокировало, если бы она сказала, что хочет чего-то случайного. Я не собирался соглашаться, так что это не имело значения, но все же мое сердце заколотилось, когда ее молчание затянулось. Люси должна была знать, что все, что здесь происходило, не было случайным.
— Хорошо, — прошептала Люси, поднимая взгляд.
Я выдохнул воздух, который до этого задерживал.
— Рад, что все улажено.
Уголки ее рта приподнялись в застенчивой, сексуальной улыбке.
— Когда ты был в отношениях в последний раз?
— Я ходил на несколько свиданий. Ничего серьезного. Последние длительные отношения, которые у меня были, были с мамой Трэвиса. А ты?
— Ничего серьезного со времен старшей школы. Если тебе хватит смелости назвать серьезным школьного парня. Год назад я встречалась с Блейком Рэйем около двух минут, но он просто инструмент.
— И его музыка — отстой.
Она расхохоталась, прикрыв улыбку рукой.
— Ты только что скрасил мне вечер. Мы оба работали на одном лейбле звукозаписи, и каждый всегда пускал дым себе в задницу. Но он постоянно срывается и не мог вспомнить строчки из своих собственных чертовых песен.
— Кто твои любимые исполнители? — спросил я, желая узнать о ней все, что только можно было знать. Я не настаивал на какой-либо информации о Нэшвилле. В конце концов, мы обсудим это, но сегодня вечером я хотел, чтобы она была расслаблена и непринужденно болтала ни о чем.