Она колебалась.
— Почему?
— Потому что ему, возможно, повезет больше в поимке твоего преследователя.
— Больше, чем полиции?
Я пожал плечами.
— Может быть. А может, и нет.
Люси вытерла небольшое пятно на подоле своей рубашки, вероятно, от пролитой порции сальсы.
— Ладно.
— Ладно. — Я вздохнул. — Когда ты вернешься в Нэшвилл, угроза должна быть устранена, и я думаю, Блейк — наш лучший выбор.
— Когда я вернусь в Нэшвилл? — Она наморщила лоб. — О чем ты говоришь? Я не собираюсь возвращаться.
— Детка, мы оба знаем, что ты никогда не будешь счастлива, живя здесь вечно. Тебе нужно…
— Нет. — Она вскочила с дивана. — Ты что, не слышал меня? Ты что, не слушал меня? Я туда не вернусь.
— Но твоя музыка.
— Я сожалею об этой части своей музыки. И сегодня я поняла, что могу ее получить. Здесь. В этой жизни. Она покачала головой. — Дюк, я не уеду.
— Люси…
— Я не уеду! — Она всплеснула руками. — Пожалуйста, выслушай меня. Я не уеду. Нэшвилл — не мой дом. Больше нет. Я живу здесь. В Каламити. Я же сказала, у тебя был шанс избавиться от меня.
— Я не хочу избавляться от тебя.
— Тогда не пытайся выставить меня за дверь. Я никуда не уйду.
— Ты можешь передумать.
— Дюк, — прошептала она. — Я остаюсь.
Трахните меня. Она остается.
Я слетел с дивана, обогнув кофейный столик, когда она бросилась ко мне. Мы столкнулись губами, руками, вздохами и желанием. Затем я подхватил ее на руки и отнес наверх, в спальню, снял с нее одежду, чтобы поклоняться ее телу и наслаждаться ее киской, пока она не кончила.
Когда я погрузился глубоко в нее, наши взгляды встретились, я дал молчаливую клятву крепко обнимать и лелеять эту женщину до тех пор, пока я буду в ее жизни.
Люси спросила, верю ли я в судьбу. До нее — не верил.
Мы занимались любовью, горячо, страстно и всепоглощающе, пока оба не выдохлись и за окном не стемнело.
— Все изменится, — прошептал я ей в волосы, когда она легла рядом со мной.
Люси приподнялась и положила подбородок мне на грудь.
— Например, что?
— Насколько ты привязана к фермерскому дому?
— Мне здесь нравится. Но я не привязана к нему. А что?
— Потому что я привязан к своему дому.
— Ты просишь меня переехать к тебе?
— Когда будешь готова.
Она прижалась щекой к моей груди, прислушиваясь к биению моего сердца.
— Я не хочу расторгать договор аренды с Керриган. Как насчет того, чтобы не расторгать его?
— Я не против. — Я улыбнулся, когда в животе у меня заурчало.
— Мы пропустили ужин.
— Я не пропустил.
Люси рассмеялась и села, прижимая простыню к груди. Ее черные волосы рассыпались по кремовым плечам. Ее веснушки дополняли прекрасную улыбку на лице.
— Я собираюсь пойти и принести нам что-нибудь перекусить.
Звук бьющегося стекла, за которым последовал громкий удар, заставил ее вскрикнуть и вздрогнуть. Она закрыла уши руками, а я дернулся и вскочил с кровати.
Я нашел свои боксеры и натянул их, прежде чем выхватить пистолет из кобуры, все еще прикрепленной к поясу моих джинсов.
— Оставайся здесь.
— Дюк…
— Оставайся здесь, — приказал я и шагнул к двери с поднятым пистолетом.
Воздух наполнился звуком двигателя мотоцикла. Я бросился вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, надеясь рассмотреть все поближе, но замер на пороге гостиной. Осколки стекла валялись на полу, их зазубренные края отражали свет, проникающий из кухни. Рядом с ножкой кофейного столика лежал серый камень размером в два раза больше моего кулака.
Прохладный вечерний воздух проникал сквозь то, что когда-то было панорамным окном, и волосы на моей обнаженной коже встали дыбом. А дальше по гравийной дороге пронесся одинокий задний фонарь.
— Сукин сын. — Я опустил пистолет и побежал наверх.
Люси натянула футболку и шорты.
— Что происходит?
— Кто-то бросил камень в переднее окно.
— Что? Зачем? — Она ахнула, и ее лицо побледнело. — Ты думаешь…
— Нет. — Я притянул ее к себе. — Это касается меня, а не тебя. Я видел, как мотоциклист мчался отсюда так, словно его колеса были в огне, и я уверен, что знаю, кто был за рулем.
— Это был…
Трэвис?
Лучше бы этому парню не иметь к этому никакого отношения. Я схватил свои джинсы и натянул их. Люси помогла мне застегнуть рубашку.
— Сделай мне одолжение, — попросил я, доставая ключи из кармана и снимая ключ от входной двери моего дома. — Надень какую-нибудь обувь и собери вещи на пару ночей. А потом отправляйся ко мне.