– У нас больше нет золота. Последнее уж собрали, – жалобно выговаривал он, вытирая слёзы.
– Да мне плевать! Из-под земля доставать, но быть столько золота, сколько требовать шаман! Ясно, старый хрен?
– Да, – проныл Доб.
– Чтоб к следующий конец месяца быть нужной сумме. Можете драгоценностями собрать.
– Будет, всё будет…
– Слышь, а чё с девчонкой делать?
– Чё делать? – переспросил главный гоблун, отходя от старика, как от надоевшей игрушки, – Забирать, как за недоплата.
Похотливый оскал. Звериные глаза пробежались по девственной плоти. Человеческая самка заводила не худшее, даже лучше, чем свои. Гоблун почесал пах. Облизнул жёлтые зубы. Резко схватил за левую грудь, и жёстко сжал её твёрдой пятернёй. Девушка ахнула, заревела, выпучив мокрые глаза. Их переполнял ужас.
– Не трогайте её! – взмолился старик.
– Э?.. – тупой недоумевающей мордой гоблун взглянул на ползущего на коленях к нему старейшину деревни.
– Смилостивитесь! Ради Всевышнего Эйдмэна!
– А не заткнуть ли твой рот! – с яростью выкрикнул гоблун, и носком ноги зарядил прямо в морщинистый лоб. Старик Доб заныл, упав на бок, обхватив посиневший лоб.
– Ты меня бесить!
Гоблун плюнул на старца. Вернулся к девушке. Не успел он залезть под платье, под кудахтанье своих сородичей, как позади себя услышал неуверенный мужской голос:
– Отвалите от девушки, уроды!
Глава 4 – Одно из трёх
Последний день месяца был для старейшины деревни Забудка сродни похоронам. Его личным похоронам. Хмурый, подрагивая от страха, Доб собирал в сумку золото общим весов в пять килограмм. Закрывал дом на замок. Уходил рано утром молясь о благополучной сделке, и возвращался после обеда, благодарив кудесницу Фортуну за удачное стечение обстоятельств.
Карьера старейшины деревни для Доба началась в тридцать лет. На пост заступил после отставки отца. Дело для Доба казалось скучным в первые три года. Он даже подумывал удрать с Зинькой, но его вовремя отговорили обстоятельства. В деревню наведался сам советник номер три короля Щуки. Молокосос, как тот павлин, ходил по деревушке, да обещал навести здесь порядок, сделать из деревни перевалочный пункт для рыцарей его величества. Чтобы здесь стояли и бани, и харчевни с вкусной похлёбкой, и ночных бабочек в шелковистых трусиках в меру было. Чтобы солдаты его величества ни в чём не нуждались после очередной победы над нежитью или демонами, или разбойниками, пиратами… Так советник-сопляк выпевал речи, аж завидно становилось местным мужикам. Но как это обычно бывает, красивые слова и обещания остались лишь красивыми словами и обещаниями.
Рыцари Щуки останавливались на ночлег. Платили за еду и предоставленные дома. В среднем день отсиживали перед отправкой до пункта назначения. Три-четыре дня отдыхали после изнурительных битв возле башни на восточном направлении. По словам самих рыцарей, там по неясным причинам периодически открывался портал в Преисподнюю. Из портала набегало разных демонических тварей. Их ликвидацией и занимались рыцари короля Щуки.
С одним из рыцарей, после очередного успешного рейда на башню, сбежала любовь всей жизни Доба Зинька. Молодой мужчина проклинал стервичку, но в глубине души продолжал любить и желать только её. Остался старейшина один.
Однажды к нему пришли с плохим известием – умерла его родная сестра. Муж, точнее, не состоявшийся муж сбежал, только узнав о беременности «любимой». Девушка выносила ребёнка, и родила здоровую девочку, но скончалась сразу же после родов. Девочке далась та же судьба, что и её матери. Будущий муж сбежал, когда она уже ходила с круглым животом. Роды племянница Доба не пережила. Она родила девочку, которая выросла умной и здоровой. Ей вот-вот восемнадцать исполнится.
В последние годы Доб сильно упал духом и здоровьем. Преклонный возраст не имел такого влияния как страх. Года три или четыре назад в деревню наведались гоблуны. Их шаман по имени Оржини объявил о том, что с этого дня жители Забудки обязаны платить дань золотом в размере пяти килограмм и ни граммом меньше раз в месяц. А иначе на их деревню падёт страшное проклятие. Или, добавил тогда крупный гоблун – правая рука Оржини – будет кое-что пострашнее проклятия, говорил он, рассматривая в своих руках мачете.
Доб неоднократно обращался к рыцарям короля Щуки с просьбой разобраться с лагерем гоблунов. У солдат всегда находилась одна и та же отмашка:
– Мы выполняем приказ его величества короля Щуки. Наша цель разрушенная башня на востоке. Нам запрещено отвлекаться на любые другие дела.