Теперь все мои попытки его переубедить были бы напрасны. Но это не означало, что из-за быстрого шага я не могла теперь любоваться окружающими меня видами — напротив. Теперь набережная Темзы сменилась тихой безлюдной аллеей, немного напоминавшей со стороны парк Горького, а уже вскоре мы вышли на одну из широких улиц, и перед моими глазами возник красный кружок, обозначающий метро — «Undeground».
— Aldgate station! — воскликнула я. — Значит, совсем немного осталось.
Том посмотрел на меня. В вечерней мгле его взгляд показался мне тёплым и нежным. За всё это время он так и не отпустил моей руки.
— Да, — негромко выдохнул он в тёплый воздух, в котором не создавалось пара изо рта. Я невольно вспомнила Россию, в которой сейчас холода, а здесь, в Великобритании, совершенно невероятная погода — настоящее продолжение лета, градусов 10, да ещё и ни намёка на дождь! Разговор между нами снова сам собой начался.
— А ты скучаешь по Лондону, пока находишься в разъездах?
Том пожал плечами, подразумевая, видимо, что мой вопрос риторический.
— Мне очень нравится путешествовать и открывать для себя новые места, но да, разумеется, скучаю.
Я задумалась. Каково это — каждый раз покидать Англию и ждать возвращения сюда? Каждый раз ненадолго покидая Россию, я представляла, как вернусь в свои родные края с непривычным для иностранцев климатом, вновь увижу огромные глубокие сугробы, буду ощущать прикосновения снежинок на своих щеках, а потом смотреть в беспредельную голубизну неба на горизонте с бегущими по нему облаками и словно бы всем своим существом чувствовать, как в это самое мгновение вращается планета. А Великобритания? Что чувствуешь, когда скучаешь по ней? Моя тоска по Лондону была, конечно же, иной — это тоска по тем вещам, которых у тебя никогда не было, но тебе бы очень хотелось их получить.
— Ну да, тебе привычно испытывать это чувство во время перелётов и переездов, а я вся дрожала, когда пересекала границу между странами, — усмехнулась я. Краем глаза я заметила, что уголки губ Тома приподнялись, но он промолчал. Мы продолжали шагать по улицам столицы Англии, и, кажется, оба совершенно забыли о том, что до сих пор держимся за руки. По дороге Том почти непрестанно жестикулировал, рассказывал что-то забавное, показывал известные, знакомые с картинок поисковиков, места города, а я молча улыбалась и любовалась видами.
— Ларёк с мороженым! — вдруг воскликнула я. Почему-то вид этого ларька меня особенно изумил. И какую-то долю секунды я ещё разглядывала вывеску «Ice cream» и небольшой закрытый прилавок без света и владельца. Мужчина неспешно подошёл ко мне сзади.
— По-твоему, в Лондоне не продают мороженое? — усмехнулся он.
— Нет, конечно, продают, но… — я замялась. Я и сама не знала, отчего меня так поразила эта находка. И от смущения постаралась мгновенно переключиться на что-нибудь, что мне, разумеется, не удалось. То ли заметив моё смущение, то ли собираясь продолжить поддерживать разговор, Том задержался взглядом на неработающем ларьке, а затем жестом пригласил меня следовать за ним. Я послушно двинулась вперёд.
Я следовала за мужчиной, и уже вскоре перед нами возникла табличка KFC, после которой следовало завернуть, пройдя в узеньком проёме между кирпичными стенами. Я зажмурилась — в нас бросился неприятный запах. Сверху в проёме что-то капало, внешне напоминающее воду, проход был загорожен решёткой, которую нам пришлось открывать, а сам «отель» был закрыт, и о хозяине ничего не было известно.
— Кажется, он должен вскоре прийти, — пробормотала я, осматриваясь по сторонам в некотором шоковом оцепенении. Том выглядел мрачным, стоя на месте и выжидающе покачиваясь на носках. Так мы стояли, наверное, минут 10, пока он, вздохнув, наконец не подал голос:
— А почему именно хостел?
Удивлённо вскидывая брови, я повернулась к нему.
— Но… В письме были только билеты. Я всё понимаю, и я не осмелилась бы… — я не договорила, так как британец тут же начал отрицательно качать головой, точно давая мне понять, что я говорю не о том, клоню не в ту сторону.
Но сказать ему не дал лязг открывшейся решётки. В проём вошли двое, мужчина и женщина средних лет, и остановились напротив нас. Взгляд их, мягко говоря, выражал полнейшее недоумение, а чувства, запечатлённые на лице, уж очень сильно напоминали мне то, что я сама ощущала несколько минут назад. Казалось, они были только рады внезапным спутникам. Оба подошли ближе к нам, поздоровались, пару раз высказались на тему странности этого места. Я не сводила с них подозрительного взгляда. Они говорили на английском, и мы с Томом, разумеется, их прекрасно, понимали, но что-то в этих двоих явно было не так. И когда разгадка тайны пришла сама собой, я улыбнулась.