Мурашки пробежали по моему телу, но я не оторвалась, прижимаясь ближе к нему, когда Том вдруг приподнял меня, бережно положил на кровать и резко — слишком резко! — отстранился.
Я тяжело дышала. Сознание медленно возвращалось ко мне, но было ощущение, что оно делает это неохотно. Мужчина улыбнулся, оглядев меня с головы до ног, и от этого взгляда мне стало жарко, очень жарко.
Также внезапно, как отстранился, он вновь приблизился, продолжая прерванный поцелуй, но ещё нежнее, ещё глубже. Коснулся поцелуем моих щёк, медленно зарываясь лицом в волосы, а потом его прерывистое тёплое дыхание заставило меня вздрогнуть, и он начал покрывать горячими поцелуями уже мою шею.
Махнув рукой в сторону, отчего портфель с вещами полетел на пол — завтра разберусь! — я опустилась на подушку, запуская руку мужчине в волосы и увлекая его за собой.
Глава 12
Утро не ворвалось в комнату, как оно обычно врывается в приятные медлительные сны, из-за чего приходится прежде времени просыпаться, открывать глаза, понемногу уходя из приятной неги, которая, даже несмотря на это, не сдаётся и пытается продолжать обволакивать тебя дрёмой. Нет, оно не врывалось. Плотные тёмно-бежевые шторы были закрыты, и через занавешенное лондонское окно не мог пробиться ни один лучик света. Я лениво открыла глаза, приподнялась, но тут же упала обратно на подушку, почти до подбородка накрываясь одеялом — стало зябко, и по телу побежали мурашки.
Тёмные силуэты небольшой комнаты отеля были кое-как различимы. А вот в голове у меня совершенно не укладывалось, что только вчера я прилетела в Лондон, встретилась с Томом, бродила с ним по окрестностям, а потом… Потом…
Краска, кажется, выступила на моём лице, но я только улыбнулась, полностью отдаваясь воспоминаниям об эмоциях, что были испытаны мною вчера. Если мне когда-то и приходилось в книгах читать об этом, то теперь можно точно сказать, что никакой роман не мог бы этого передать, а всё написанное и снятое — в фильмах, в основном не вязалось с реальностью.
Кажется, в тот момент я хотела что-то сказать, но язык не послушался меня — было чувство, что голос мой мгновенно пропал. Во рту ощущалась сухость. Акклиматизация? Я поднялась, ощущая небольшую боль во всём теле, ожидая увидеть спящего Тома, но… Я в недоумении озиралась по сторонам, жмурясь в полнейшей темноте, а потом вихрем вскочила с кровати. Комната была пуста, сторона, где должен был спать мужчина, — заправлена, и нигде не было следов актёра. Я наспех оделась, побежала к двери, но на полпути споткнулась об оставленный портфель с вещами и растянулась на полу. Чёрт. Осознание этой неловкой ситуации было ничто с осознанием боли, которая вонзилась в быстро колотящееся в груди сердце. Конечно, а что я могла подумать? Что он останется на всю ночь? Или, может быть, ещё и предложит вновь встретиться? Злясь на себя и на весь мир, я поднялась с пола, вытряхнула вещи из портфеля, только теперь, видимо, осознавая, как глупо было их брать с собой столько; мне на глаза попалось чёрное облегающее платье с тёмно-синими кружевами на нём. Я мгновенно переоделась, затем выбежала, спешно умылась и только тогда, точно все дела «на автомате» были сделаны, как ни странно, почти без сил опустилась на кровать. Слёз, однако же, не было, но какое-то разбитое, совершенно выжатое состояние, сохранялось. Лондон. Огромный, необъятный город моей мечты теперь мне казался сплошным серым призрачным видением, которое растворится, подобно дыму — стоит лишь несколько раз махнуть рукой.
Я сидела на месте, обняв руками колени, и самой себе казалась загнанным маленьким ребёнком. А если этому есть какое-то объяснение? Я взяла в руки мобильник, надеясь увидеть новые сообщения и пропущенные звонки, но тут же отшатнулась от него — половина второго дня?! Надо же, сколько я сплю. В России сейчас день уже клонится к вечеру, а я даже здесь, в Лондоне, только-только просыпаюсь. Не удивительно, что у него было столько времени, чтобы уйти. Стукнув себя по коленям, я поднялась, кусая губы и всеми силами сдерживая рвавшийся наружу крик, дёрнула шторы, от чего те всполошились и разлетелись в разные стороны, впуская, наконец, в это тёмное царство лучи солнца. Оно чуть не ослепило меня, проникая своим теплом не только в комнату, но и в мою душу. Вспомнился вчерашний вечер, его улыбки и слова. Вечер, который был таким тёплым и незабываемым, который пах сладким мороженым и уходящим летом.! В дверь постучали. Я посчитала, что мне послышалось. Новый стук. За ним — ещё один. Я подняла голову, позволяя солнечным лучам станцевать на своём бледном ото сна и перенесённого переживания лице, но не успела я подняться и подойти открыть, как дверь растворилась сама, и я, шумно выдохнув, от изумления вновь опустилась на кровать.