Интересно, хватит у меня денег на британские яства?
Я пролистала несколько страниц и подняла глаза на Тома, который, кажется, всё это время с явным удовольствием наблюдал за моей реакцией.
— Выбирай, — улыбнулся он.
— Том, я не могу, — негромко отозвалась я, немного наклоняясь к столу и придвигаясь ближе к нему, как если бы мы были заговорщиками — парочка за столиком рядом неотрывно наблюдала за нами. Мне и вправду было неловко. Хиддлстон улыбнулся ещё шире, и я поняла, что это его забавляет.
— Выбирай, — повторил он.
Я спешно скользнула глазами по английским строчкам и ценам в фунтах. Дежавю! Да! Я вспомнила похожую ситуацию в московском ресторане.
Что-то пробурчав и закатив глаза, Том придвинулся ещё ближе:
— Сколько рублей в одном фунте?
Сколько? Вопрос меня слегка озадачил, но я быстро сориентировалась.
— Хм. Примерно 80. Да, около 80.
— 8? — уточнил мужчина. Он знал, что у меня небольшие проблемы с английским.
— 80.
— 8? — вновь уточнил он. Нет. Я покачала головой. На сей раз я не путала цифры. — Тогда это тем более дорого для тебя, — заключил Хиддлстон и с победным видом откинулся на спинку стула. — Выбирай.
Я не знала, сколько прошло времени. Мы сидели и много болтали, порой весело смеялись, разговаривая на какие-то отвлечённые темы. О том, что британцы в основном не живут в Лондоне, а иногда и вовсе стараются держаться от столицы Англии подальше.
— Кого только нету в Лондоне: французы, испанцы, бразильцы, японцы, китайцы и корейцы, американцы, русские, — он улыбнулся мне, — и у всех свой собственный английский язык, свои акценты. А англичане, грубо говоря, не очень-то толерантны к тому, что столько приезжих проживает и работает в их городе.
«Так вот, почему на паспортном контроле было так трудно!» — решила я.
— Ты видела, например, обитателей района, где располагается твой хостел?
Я стала припоминать, и перед глазами предстал знакомый тёмный район с поворотом рядом со зданием KFC, наполненный людьми в платках, плащах, южных одеждах…
— Арабы?
Том кивнул. Ну, конечно же! Сразу стало ясно, что мужчина имел в виду, когда говорил, что «это не Лондон».
Только один раз, когда я что-то говорила на своём ломаном английском, считая, что Том слушает — говорила запальчиво, много, а когда закончила, стала ожидать его мнения, но Хиддлстон сидел и молча глядел на меня, улыбаясь уголком губ каким-то своим мыслям.
— У тебя такие выразительные глаза, — произнёс он, задумчиво прикусывая губу. Я залилась краской и отвернулась. Видел бы он свои! Больше мы ни к чему подобному не возвращались. Огромный Лондон снова привлёк к себе всё моё внимание.
Проходя по одной из улиц, я увидела (а, точнее, услышала) на противоположной стороне какое-то движение. Целой толпой по стороне напротив нас шли люди с плакатами, выкрикивая одно и то же, не ясное мне слово. Том тоже проследил взглядом за толпой. Из-за неё люди, бывшие на той стороне, не могли двигаться дальше, запутавшись в толпе митингующих.
— Демонстрации здесь — обычное дело? — поёжившись, спросила я.
— Да, — Том равнодушно пожал плечами. — Британцы в основном живут на государственном обеспечении, не работая. А рабочие руки нужны.
Ну и порядки! Я так и стояла, задумавшись, на переходе и запоздало заметила зелёный на светофоре. Поспешно догнав актёра, я улыбнулась ему. Лицо его тоже осветила улыбка.
— Не теряйся, — негромко сказал мне он.
— Я здесь, — ответила я.
***
Тёплый по-летнему вечер спускался над Великобританией. Я здесь уже второй день, и ни разу не видела дождя! Но для местных такая температура — самый верный признак осени.
Мы шли по людным тротуарам, молча, каждый в своих мыслях — впервые за сутки, которые мы провели вместе, мы так долго молчали. Когда я летела в Лондон, я мечтала, как буду слушать каждый час звон Биг-Бена. Не то чтобы я была истым фанатом Великобритании, каждый раз восхищаясь этой английской атмосферой, вежливыми местными жителями, их трепетным отношением к Рождеству — нет. Но лет в 14 — я это точно помню! — я ставила звонящий Биг-Бен себе на будильник. А лет в 16 я начинала каждое своё утро с английского радио, и такие названия, как London Heart, Heart 80’s, LBC, Capital London, не были для меня пустым звуком. А потом, однажды, жизнь занесла меня в северную российскую столицу, и моё сердце так и осталось среди холодных набережных бушующей Невы, аккуратных парков и наполненных мёдом аллей и скверов, среди Петров и Екатерин, наряженных для туристов, среди тихих улочек здания-музея, который раньше был Царскосельским Лицеем. И Лондон впредь запечатлелся как Питер, слившись в моих образах с этим городом воедино. Как-то мы разговорились на эту тему с Татьяной, которая приезжала в Санкт-Петербург каждое лето, и бывшая сотрудница тогда сказала мне: «Для каждого Питер ассоциируется с каким-то своим городом, поэтому его все так любят». И это правда! Нет, я не была фанаткой Лондона. Но пока ты знакомишься с городом, напитываешься им, находишь отголоски своей души в каждом его уголке, он медленно входит в твою душу. Как любовь.