— Не теряйся, — Том улыбнулся мне, и я слабо вздрогнула. После стольких часов молчания непривычно было вновь услышать его голос.
— Я здесь, — пролепетала я, подбегая к ждущему меня мужчине. Закат заалел над Темзой, скользнул лучами уходящего солнца по каменному мосту Лондона, и я ахнула — так он был огромен! Странно, что я не знала, что и этот мост разводят. Вроде не на такое уж долгое время, но разводят. Мимо нас пробежали туристы, и я невольно изумилась — каждый действительно говорил на своём языке, и до нас донеслись отголоски испанского и вроде немецкого. Люди фотографировались на мосту, рядом с мостом, на фоне моста, а я молча оглядывалась по сторонам, и у меня горели глаза от окружавшей меня красоты.
— Идём, ещё кое-что покажу, — усмехнулся Том, оттягивая меня за руку. Мы быстро зашагали вперёд, минуя по пути полуосвещённые кварталы, какой-то музей, и я оглянулась назад — Лондонский мост остался далеко позади.
Мы шли довольно долго, но спешным шагом — наверное, если бы мы плелись, мы доходили бы до этого района ещё медленнее. Тёмные сумерки уже обволакивали нас и столицу, мимо неслись велосипедисты в ветровках: ещё одна особенность Лондона — здесь велосипед или байк предпочитают ногам; и вот мы вошли в небольшой сквер, напротив которого, через дорогу, виднелся тускло мигающий значок метро, а прямо, через водную гладь, простирался ещё один мост («Вестминстерский», — сказал Том), с его аббатством, далее, и силуэт, который нельзя было разглядеть, как следует не приглядевшись: Биг-Бен без огней, весь обнесённый балками и панелями, красноречивее всего извещающими о реконструкции. А вот прямо перед нами во всей своей красе раскинулся…
— Лондонский Глаз!
Я не помнила, выкрикнула я это по-русски или по-английски, но, на каком бы это ни было языке, Хиддлстон меня понял и улыбнулся. Как-то машинально взявшись за руки, мы неторопливо двинулись вперёд, и я видела, как медленно, точно будучи совсем без движения, вращается колесо обозрения. Правда, признаться, со стороны оно поражало меня как-то больше, нежели сейчас, когда мы были так близко к нему.
И мы оба как будто синхронно почувствовали, что теперь, после всего этого волшебства, нужно как-то возвращаться к реальности. Или же почувствовала это только я… но из размышлений меня вывел его бодрый голос, начавший вещать что-то из истории Англии.
— И всё же я не понимаю, Том, как ты провернул всё это дело с визой!
На его губах появилась загадочная улыбка, но он оставил мой вопрос без ответа.
— Ты голодна? — умело переводя тему, произнёс он. К моему разочарованию, мы направились вперёд не по Вестминстерскому мосту, а по тому, что был напротив. Таблички показывали, что здесь рядом должна быть Трафальгарская площадь. — Можем перекусить кое-где.
— Нет, правда! — продолжала своё я. — Паспорта, наверное, куча документов. Откуда у тебя все эти сведения?
— Это конфиденциальная информация, — улыбнулся он. Мы перестали шагать. Взгляд его остановился где-то у меня на лице, такой прямой, но при этом тёплый и нежный, и мне стало от него одновременно жарко и немного неловко и, чтобы этого не показывать, я посмотрела в сторону — как раз вовремя! На мосту собралась толпа, окружившая несколько человек. Прямо здесь, на каменной поверхности, люди играли в напёрстки, зарабатывали деньги и не скрывали своего разочарования, если проигрывали. Ещё одна лондонская необычность! Может, у британцев странности в природе?
— Пойдём скорее, — почти одними губами произнёс Том, стараясь при этом пройти как можно более незамеченным среди толпы. Я поняла его и стала тесниться среди людей, но мужчине проскальзывать между ними удавалось как-то проще. — И не теряйся, — улыбнулся он, когда я, наконец, вынырнула из людского потока.
— Я здесь, ты же знаешь, — улыбнулась я, поднимая голову, чтобы посмотреть на актёра, но наткнулась на знакомый мне взгляд и, смутившись, посмотрела в сторону и произнесла: — Куда теперь?
— Идём, — Том кивнул, и мы снова зашагали вперёд.
Я не переставала восхищаться. Да и как вообще можно перестать восхищаться красотой ночного мегаполиса? Тонкие улочки привели нас в заполненный толпами людей, всевозможными красками, огнями и громкой музыкой район. Я бы послушала прямо сейчас The Clash — London Calling, но играла не менее атмосферная в эту минуту, знакомая мне из каких-то далёких времён песня Billy Ocean — Caribbean Queen. Слушая такие песни, мыслями всегда погружаешься в какие-то роскошные заведения, в ночную жизнь больших городов. Пока мы шли, я стала негромко напевать мотив. Тому песня тоже пришлась по вкусу, и он присоединился ко мне. Наши взгляды встретились. Я вдруг вспомнила московский вечер со «Сплин» и тех непонимающих жизни охранников, и весёлый смех подкатил к моему горлу. На душе стало так легко и просто, как не было уже давно. Мы просто шли вместе по незнакомому мне британскому району и смеялись. Уже вскоре и забыли, чему.