Контролёры строго взирали на пассажиров, тщательно проверяя каждого. От меня не скрылось то, как многие люди действительно честно вытряхивают из карманов всё до единого, лишают себя ремешков и ценных металлических вещей остаются без верхней одежды, а подчас — и без кофт. Для человека, который, по сути, совершенно не путешествует самолётом, всё это было удивительно.
Наконец, очередь дошла до меня, но при одном только шаге меня не пустили дальше, чем на 10 метров.
— Вернитесь, девушка, — раздался ледяной голос контролёра, которая была не настолько уж старше меня. — Во-первых, снимите обувь.
Прекрасно. Пришлось оставить себя и без того холодных осенних сапог и прошагать через арку прямо-так — в носках и бахилах. Пока я проходила, девушка-контролёр подозрительным взглядом осматривала меня, качая головой. Какие мысли в головах у этих людей, когда мы выполняем все эти махинации? Разве им самим это нравится? Может, порой эти служащие тоже испытывают раздражение — все мы люди, в конце концов? Но о чувствах других людей мы совершенно не задумываемся в тот момент, когда спешим на самолёт, нервничая по поводу посадки, хорошего полёта, устройства в другой стране и прочего. Так вела себя в то час и я.
— Вернитесь, вы что-то не доложили, — она смерила меня хмурым взглядом, как если бы я действительно собиралась провозить в другую страну что-то опасное. Со злости сжав кулаки, скрипя зубы, я бросила на ленту коробочку с Bluetooth-наушниками, считая, что в них — причина всех моих нынешних зол. Но нет.
— Да что же там у вас, — теперь раздражаться явно начала и она. Я фыркнула, со всей силы задирая глупую, на мой взгляд, тунику с надписью London, чуть ли не до рёбер, и сверкнула глазами в её сторону:
— Может, бляшка от джинс, м? Я не знаю!
Пыл в глазах контролёра мгновенно угас, сменившись изумлением. Она качнула головой, провела несколько раз ручным металлоискателем по моим штанам и пиджаку и отпустила меня. Я выдохнула и улыбнулась. И всё же, это было только начало всех бед.
И ещё сильнее я затряслась, когда настало время идти в самолёт. «26 А, 26А, 26А», — повторяла я про себя номер выхода из аэропорта, по ошибке встала в очередь «26», не переставая бормотать, потом — в нужную, но для приватных гостей и сориентировалась, в итоге, только тогда, когда в нужной была уже целая толпа. Москвичи и гости столицы ожидали, все до единого с хмурыми лицами, с каким-то отвращением косились друг на друга и тяжело вздыхали. И чего они фыркают? Я вот впервые еду в Лондон. В Лон-дон! Впервые! Моё настроение уже значительно поднялось после неприятности на контроле, и от этой мысли я чуть ли не прыгала от счастья и не заметила, как быстро разошлась толпа.
Все вместе мы спускались вниз. До самолёта нам, пассажирам, предстояло добраться на автобусе. В толпе людей я услышала несколько голосов с таким знакомым мне приятным акцентом и невольно улыбнулась. Трое молодых людей, немного неловко прислонившись к перилам, стояли полукругом, что-то обсуждая на своём английском. До меня доносились лишь отдельные фразы, но и от этого гордость переполняла меня сверх меры — я могла понять совершенно не знакомым мне иностранцев на 30%!
Они говорили что-то о Москве, о странностях России, об этих маленьких забавных автобусах, в которых все падают друг на друга при случайном повороте. Я не отрывала от них взгляда, а эти трое были так увлечены разговором, что не видели никого и ничего вокруг себя, но при упоминании об автобусах я невольно хихикнула, и тут же все шесть глаз обратились ко мне. Я, кажется, так и замерла со своей дурацкой улыбочкой на лице, но, как ни странно, тот из них, что был ростом примерно с меня, улыбнулся и кивнул — то ли мне, то ли каким-то своим мыслям. Залившись, как я могла почувствовать, краской, я мгновенно отвернулась. И весь дальнейший путь в автобусе прошёл без приключений.
Иностранцы… Мне ведь надо будет привыкать к английскому все эти дни! Новые лица, которые уже по одному внешнему виду так отличаются от русских, другой город. Чужая страна. Или то, что я буду совершенно одна там? Я не знала, что пугало меня больше всего. На входе я улыбалась всем бортпроводникам и бортпроводницам, приветствуя их по-английски, и даже отважилась уточнить у стюардессы, где на билете находится моё место. Милая девушка так изумилась, что указала на первое, что попалось ей под руку — а это было моё старое любимое «26 А».
— Ну, сэнк ю, — негромко пробормотала я, будто ругнувшись, оскалилась и побрела искать русского бортпроводника. И нашла. Да, лица англичан действительно отличаются от русских!
Самолёт был большой и довольно просторный. Зал в три ряда, в каждом — по три места. Мне, кажется, повезло: я вглядывалась в места в поисках своего и от всей души надеялась, что буду сидеть возле окна. Когда я отыскала нужное, с пометкой «G», улыбка заиграла на моём лице — да, меня встретит превосходный лутонский пейзаж, а также ждёт лицезрение просторов российской столицы с высоты птичьего полёта.
Только я начала засыпать, ощущая усталость во всём теле, хотя мы ещё не взлетели, как громкие посторонние возгласы заставили меня встрепенуться, нарушив всякий покой. С явной неохотой открыв глаза, я заметила двух парней, присоединившихся ко мне. Ясно, спокойствию конец. Я отвернулась к окну, надеясь хотя бы на некоторое время отвлечься на пейзаж вне самолёта, как вдруг вздрогнула и спешно обернулась на своих новых соседей. Англичане! Чёрт возьми, не знаю, почему у меня к ним такая тяга в последнее время — вероятно, я всё же никак не могла привыкнуть к другому языку.
— 21-е октября, 21-е октября, 21-е.! — без умолку повторял один из них, и кроме этого «October 21» я не могла различить больше ничего. Сидевший рядом с ним молодой человек в белой рубашке весело посмеивался, хлопал друга — без сомнения, они являлись друзьями, — по плечу и негромко говорил ему что-то.
Я снова повернулась к окну, удивляясь странному стечению обстоятельств. Эти внезапные билеты от Тома, путешествие, чёрт возьми, в Лондон, совершенно одной, а теперь — ещё и британцы, так близко от меня!
— This girl? — раздалось неподалёку. Мурашки снова завели свой бешеный танец на моей спине, и постаралась взглянуть на своих соседей краешком глаза, но не получилось. Видимо, они только и ждали, когда я повернусь.
Все трое — один из них, как оказалось, был в другом ряду, с улыбкой выжидающе смотрели на меня. Тот, что сидел ближе всех ко мне, был уже мне знаком. Это был тот парень из автобуса в аэропорту, который первым заметил меня из своей компании. Светлые, почти золотистые волосы, кое-где немного отдающие рыжим, серо-голубые, но ясные глаза. Он выглядел явно старше своих лет. Такое бывает с людьми, когда они много пьют или курят. Я смущённо улыбнулась и поздоровалась. Все трое, тоже улыбаясь, ответили мне хоровым «Hello».
— Какими судьбами в Лондон, Кристин? — спросил меня мой сосед, когда я представилась. Разумеется, они с первого взгляда узнали во мне русскую. Парня звали Бен Калладин, и я не ошиблась: в действительности ему было 26, а выглядел он примерно на 30. Его друг, шатен с широко открытыми глазами, который с первого взгляда показался мне безнадёжным романтиком, а на самом деле был пьян, Крейг, как раз и кричал это самое про октябрь.
А в другом ряду сидел третий из их компании, Джозеф. Он был испанцем, а жил в Манчестере, и, видимо, это манера испанцев — чрезмерное дружелюбие, потому что он то и дело норовил дотянуться до меня, непрестанно жал мою руку и очень много улыбался.
Я не стала скрывать цели своего визита от новых знакомых, лишь не упомянула о том, что билеты мне подарил актёр.
— Да-а, я думаю, тебе понравится Лондон, — задумчиво протянул Бен. — Этот город — одно из моих любимых мест на свете. Я работаю в России в данный момент, но это временно. Крейг заехал за мной, чтобы забрать в столицу Великобритании, но и там я задержусь не так уж долго, — парень пожал плечами, — работа. А вообще, я сейчас собираюсь в Южную Африку, но, если тебе нужна будет помощь или маршруты, как добраться до какого-нибудь места, только дай мне знать, — он дружески подмигнул и протянул мне небольшую карточку. Я осмотрела её со всех сторон. Визитка. Ни компании, ни бренда. Только «Бен Калладин». — И хотя я буду в Африке, я могу давать тебе советы оттуда.