— Я здесь, ты же знаешь, — улыбнулась я, поднимая голову, чтобы посмотреть на актёра, но наткнулась на знакомый мне взгляд и, смутившись, посмотрела в сторону и произнесла: — Куда теперь?
— Идём, — Том кивнул, и мы снова зашагали вперёд.
Я не переставала восхищаться. Да и как вообще можно перестать восхищаться красотой ночного мегаполиса? Тонкие улочки привели нас в заполненный толпами людей, всевозможными красками, огнями и громкой музыкой район. Я бы послушала прямо сейчас The Clash — London Calling, но играла не менее атмосферная в эту минуту, знакомая мне из каких-то далёких времён песня Billy Ocean — Caribbean Queen. Слушая такие песни, мыслями всегда погружаешься в какие-то роскошные заведения, в ночную жизнь больших городов. Пока мы шли, я стала негромко напевать мотив. Тому песня тоже пришлась по вкусу, и он присоединился ко мне. Наши взгляды встретились. Я вдруг вспомнила московский вечер со «Сплин» и тех непонимающих жизни охранников, и весёлый смех подкатил к моему горлу. На душе стало так легко и просто, как не было уже давно. Мы просто шли вместе по незнакомому мне британскому району и смеялись. Уже вскоре и забыли, чему.
— Это Chinatown, — слегка толкнув меня плечом, произнёс Том, когда приступ смеха у обоих прошёл, и я пыталась отдышаться, а он просто счастливо улыбался. Я подняла голову вверх. Там были развешаны алые бумажные китайские фонарики. И пускай смотрелось это очень просто — куда проще, чем блистающая мишура на московском Арбате, нравились мне они куда сильнее.
— Мне так нравится это место! — всплеснув руками, восхищённо пробормотала я, так и видя себя со стороны — улыбка на губах, глаза горят.
— Это? — он указал на заведение справа от нас, розовая внешняя подсветка которого наводила меня на знакомые, не самые приятные мысли. Неужели тоже стриптиз-клуб? Я пригляделась. Нет, интереснее. Этот район совмещал в себе заведения для нетрадиционалов: слева — девушки, справа — парни.
Смутившись, я покраснела и отвернулась, но Том залился таким искренним весёлым смехом, что я вскоре присоединилась к нему.
Мы остановились в каком-то небольшом уютном кафе, и снова мне стало неловко, когда дело дошло до заказов.
— Знаешь, я бы приготовила что-нибудь. В хостеле есть кухня, можно было бы сварганить суп или что-нибудь наподобие, кхм…
Наподобие. Он решит, что ты хочешь его отравить.
Но казалось, вся моя речь пробежала у него мимо ушей.
— Ты умеешь готовить? — спросил он, кладя подбородок на сцеплённые вместе руки, с интересом глядя на меня. Зачем он это сделал? Я просто не могла оторвать своего взгляда от этих голубых глаз и этого обаятельного лица.
— Да-а. Но не думаю, что смыслю что-то в английской кухне… Кстати, а какое традиционное блюдо британцев?
— Традиционное… — мужчина был явно озадачен. Он задумался, а потом вдруг махнул рукой в сторону прилавка: — Кофе?
— Если честно, я бы выпила сок. Например, апельсиновый.
И его тут же как ветром сдуло с места, но уже через пару минут он вернулся с двумя стаканчиками — бумажным и пластиковым, с соком, блистая своей неотразимой улыбкой. Я сделала глоток, и мою усталость, если она и была, как рукой сняло. Прохладный британский сок бодрил лучше любого российского латте!
— Традиционное британское блюдо, говоришь, — продолжил на прерванную тему мужчина. — Пожалуй, я знаю, где мы можем попробовать такое. Только надо проехать на автобусе пару кварталов.
На автобусе! На настоящем красном лондонском автобусе!
И я, будто по какому-то мановению, вновь двинулась за ним в неизвестном направлении. Над Лондоном склонилась ночь, и он принял в себя отголоски какой-то французской романтики. Даже район Chinatown казался мне уже совсем иным.
— Ещё только 23 ноября, а Лондон уже готов к Рождеству, — задумчиво произнесла я. Том кивнул.
— Ты ещё не видела Christmas Market — вот, где новогодняя атмосфера сохраняется круглый год!
Я улыбнулась. Но на самом деле, меня вполне устраивало то немногое, что я успела повидать уже за эти 2 дня, проведённые в каком-то полусне, в котором я какими-то судьбами покинула Россию ради города своей мечты, ради того, кого, кажется, по-настоящему…
— Подождём его здесь, — мужчина резко встал на месте, останавливая меня и мои мысли, имея в виду автобус. С московскими они были схожи разве что тем, что тоже имели в качестве названий цифры. Прокатиться на лондонском автобусе уже во второй день пребывания в столице Англии — разве можно мечтать о большем?
Мы запрыгнули — именно что запрыгнули! — в довольно скоро примчавшийся красный автобус. Несмотря на все мои возражения, Хиддлстон заплатил за меня — у них действует та же система, наподобие наших «Троек», только карты имеют иное название, и рукой указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Поистине громадный автобус, со второго этажа которого открывается ослепительный вид на ночной город. Я потеряла счёт времени и не знала, какой час. Мне всё казалось одним большим весёлым приключением.
— А раньше британцы совсем не покупали овощи, — продолжал рассказывать Хиддлстон. — И как бы производители ни старались, они так и продолжали лежать на прилавках.
— И что они сделали? То есть, производители? — улыбнулась я. Почему-то у меня уже не в первый раз закрадывались смутные сомнения, что мы только делаем вид, что говорим ни о чём, а на самом деле прекрасно обходились бы без слов.
— За дело взялись рекламщики. Твои коллеги, между прочим. Они придумали тележки, в которых были разные графы для удобного распределения продуктов. И среди всего были овощи. Получалось, когда англичане набирали полную тележку, графа «овощи» оказывалась пуста.
— А британцы — перфекционисты, и это получалось не «по-британски», — улыбка играла на моих губах.
— Именно, — Том перевёл взгляд на меня, и лёгкая дрожь пробежала по моей спине — это был тот же самый взгляд! — Кстати, что у тебя с твоей профессией?
Я немного рассказала о себе. Правда, рассказывать было особенно не о чем — недели, проведённые после нашего неловкого расставания, теперь казались мне адовыми, а пережитая в семье горестная история только придавала всему этому неприятной перчинки. Потом я спросила, как дела у него. Том тоже отвечал как-то сухо и неопределённо, видимо, так же, как и я, стараясь поскорее отойти от этого разговора. Никому из нас не хотелось вспоминать первый день ноября.
— В Москве сейчас полночь, — я взглянула на дисплей телефона. Подумать только! Пару дней без зарядки, в новом месте, и он уже садится! Надеюсь, мы пойдём в какое-нибудь дешёвое место вроде KFC, где можно будет воткнуть штекер и успокоиться. А ещё надо написать всем, кто ждёт от меня оповещений, что я жива.
Том коротко взглянул на мой телефон.
— Скучаешь по дому?
Я?!
— Нет, нисколько, — я усмехнулась. На лице актёра, которое на мгновение показалось мне мрачным, появилось подобие улыбки. Или он играет? Судя по тем фильмам, которые я успела посмотреть, Том — очень даже талантливый актёр, и сыграть на чувствах ему должно ничего не стоить. — Скучать по небольшому городку, когда вокруг тебя — целый мир?
— Звучит как вызов, — он улыбнулся. Я суетливо поворочалась на одном месте, осознав, что в автобусе с каждой новой остановкой становится всё меньше народу. Но этот факт как-то не особенно привлёк моё внимание.
— Так и есть! — я просияла. Неужели нашёлся человек, который не любит сидеть на месте? Который не скажет мне, что доехать до Москвы и обосноваться там — предел мечтаний, а всё, что находится за границей России — уж точно недосягаемо и «не для меня»? — Всегда хочется побывать в каком-то новом месте, а Лондон… За два дня я удостоверилась в том, как он прекрасен, и чем больше я узнаю его, тем больше он мне нравится. И в принципе сидеть на месте — не моё. Всегда нужно идти куда-то вперёд, нужно какое-то движение.
Когда я успела стать романтиком? Я смутилась. Кажется, мужчине в голову пришла та же мысль, потому что он как-то снисходительно улыбнулся.