Но это книга оказалась полезной. Я скажу ему об этом. Я прочел примерно половину прошлым вечером и даже использовал одну из этих «техник медитации», о которых он ни разу не удосужился мне рассказать. Перед тем, как лечь спать, я пытался воспользоваться слоем чего-то поистине непроницаемого, вроде камня, чтобы скрыть кое-какие мысли и воспоминания. Насколько неотесан камень, настолько он может скрывать их, не раскалываясь. Мой был весьма шершавым, так что, полагаю, он мог бы долго продержаться.
Так или иначе, у меня были кошмары — на самом деле, трудно вспомнить время, когда их не было — но в это раз не всю ночь. И, как и в начале лета, они были о Хедвиг, и моем ублюдке дяде, и о Сириусе, но не… но не о том, что случилось позже.
Но я не собираюсь писать об этом, Снейп! Ты меня слышишь? Так что ты можешь читать этот глупый, дурацкий дневник. Я в порядке! Просто оставь меня в покое!
В конце концов, кем он себя возомнил?
Итак. Главные ингредиенты Удушающего газа: истолченный рог граптолита, сок из пиявок, крысиные селезенки и измельченные скарабеи…
Двадцать минут прошло, однако Гарри не торопился закрывать тетрадь. Вместо этого он написал в конце: Почему всё всегда так сложно?
Гарри уставился на только что написанное предложение, а затем перечеркнул его и с хлопком закрыл тетрадь. Он не будет себя жалеть, сокрушаться и уж точно не будет повторять чертово нытьё! И его не волновало, насколько сильно Снейп изводил его или же не делал этого.
— Профессор? — спросил Гарри, повернувшись к столу спиной. — Могу я сегодня полетать?
Оторвавшись от своей книги, Снейп взглянул на него, но сразу ничего не сказал.
— Пожалуйста?
— Очень хорошо, — наконец, ответил профессор. — Полагаю, ты будешь ещё более никчемным во время нашего урока, если я не удовлетворю твою потребность побыть на свежем воздухе. Но после мы выпьем чаю, — его губы почти незаметно дернулись — Если я не буду слишком плохо себя чувствовать.
Это должно быть шутка? Гарри нахмурился. Несомненно, Снейп бы не стал шутить о своей, можно сказать, гибели! Опять, подумал он, вспомнив, как мужчина подшучивал над гарриным списком смертельных ситуаций. Может быть, Снейп считает естественным, смеяться над вещами, касающимися смерти и умирания.
Гарри почти мог это понять. Если бы он не смеялся над некоторыми вещами, то, несомненно, кричал бы. Ох, конечно, такие события, как встреча с троллем на первом курсе или даже меч, вытащенный из шляпы, на втором, не казались забавными в то время. Но сейчас? Сейчас он мог оглянутся назад и рассмеяться. Вроде. Как же это все было безрассудно: он сражался с василиском, который был тяжелее его на миллион тонн и вдобавок имел ядовитые клыки, простым острым кусочком метала? Даже если чудовище было слепо? Теперь он лучше других знал, что слепота не делает тебя беспомощным.
В любом случая, не совсем.
Безжалостно затолкав мысли об этом под камень, он кивнул:
— Ладно. Если я вас не убью, то мы можем попить чай после.
Снейп приподнял бровь, и его рот снова нервно дернулся — может у него развивается тик? — перед тем, как он встал и отложил книгу.
— Моя метла? Мне сложно представить, что ты смог поймать и её тоже.
— Нет, сэр. Но вчера, когда вы готовили зелья в лаборатории, ее доставили через каминную сеть. Думаю, Дамблдор отыскал ее.
— Ах. И куда ты её поставил?
Гарри кивнул в сторону ближайшего к двери книжного шкафа.
— В углу.
Он встал и потянулся, напрягая плечи в недавно ушибленных местах.
— Это неплохая метла, сэр. Но она ничто, по сравнению с Молнией.
— Я уже понял это, — Снейп взял метлу и взглянул на Гарри. — Во избежание недоразумений, ты должен оставаться в пределах поля по горизонтали и не превышать кольца более, чем в два раза. Я ясно выразился?
— Да, сэр, — он запнулся, а затем продолжил: — Могу я воспользоваться снитчем из школьного набора? Я хотел бы попрактиковаться. Это не настоящий квиддич, просто… просто погоня за снитчем.
Снейп поджал губы.
— Я думаю, нет, — он поднял руку, когда Гарри собрался возражать. — Не в этот раз. Снитч не может соблюдать рамки, которые я установил. А чтобы защитить тебя, мне, по крайней мере, нужно видеть тебя.
Гарри стиснул зубы и сумел — еле-еле — не начать спорить. Он знал, что профессор прав. Хотя это и не означало, что ему это нравилось. Так что он ухватился за сказанные Снейпом слова: