— Я действительно нашел их, — Ремус сделал паузу. — Почему ты хранил окаменевшие пироги под своей кроватью?
— Это все, что осталось от посылки миссис Уизли, — он пробежал кончиками пальцам по фотографии со свадьбы папы и мамы. Они выглядели такими счастливыми. Они улыбались друг другу и махали ему. Что-то у него в груди отпустило. Он и не понимал, как сильно скучал по этому альбому, пока снова не взял его в руки.
— Посылки?
— Мммм… Думаю, Рон рассказал ей, что они не особо кормят… кормили меня в течение лета. Вы знаете. Так что она отправила мне пирожки с мясом, пару больших тортов и еще кое-что, и если я был осторожен, у меня получалось перекусить ими. Хотя я и не получил ничего в этом году из-за решетки на окнах и всего остального, — он поднял взгляд и увидел, что мужчины уставились на него. — Что?
— У меня сложилось впечатление, Мистер Поттер, — сказал Снейп, и его лицо было абсолютно лишено эмоций, а слова отрывисты, — что отвратительная тенденция этих магглов плохо обращаться с вами закончилась, когда вы поступили в Хогвартс.
— Надо бы занести «Мистер Поттер» в наш лист, — пробормотал Гарри.
— Это не предмет для шуток, — огрызнулся Снейп.
Гарри сжал челюсть.
— Возможно, но мне не нравится, когда вы меня так называете. Вы обычно делаете это, когда злитесь. К тому же, я никогда не говорил, что они стали обращаться со мной лучше.
Снейп сердито на него посмотрел.
— Ты говорил, о чулане…
— Ну да, я получил вторую спальню Дадли, но больше ничего не изменилось, — он ухмыльнулся Снейпу. — Вы думаете, они хотели вознаградить мое уродство? Особенно после того, как Грюм пригрозил моему дяде на станции перед всеми? Ни за что. Я знал, что так и будет. Я имею в виду, первый раз решетки появились на моих окнах летом после первого курса, и это только из-за упавшего пудинга. Иногда они проталкивали мне маленькую плошку супа через чертову кошачью дверку. Ну, вы знаете, когда они вспоминали об этом. Рон и близнецы вытащили меня оттуда. В этом году… решетки появились еще до того, как я приехал туда. Они, должно быть, были рады уехать, бросив меня там, и даже не потрудились кормить.
Гарри перевел взгляд на Ремуса.
— О, кстати, ты можешь передать мою благодарность Ордену за то, что они с ним поговорили и пообещали проверять меня, если не будут получать от меня письмо каждые три дня. Не могу передать словами, как он этому обрадовался. Но мне все еще кажется, что прошло больше трех дней, прежде чем заявились чертовы Пожиратели Смерти.
— Гарри, я…
— Не надо, ладно? — Гарри поднялся со стула. — Я не нуждаюсь в очередной порции извинений, — он посмотрел на Снейпа. — Я возвращаюсь в ваши комнаты, если вы не против, — и когда Снейп молча кивнул, Гарри убежал.
TBC . . .
Глава 28.
15 августа, 20.30
Ну, могло бы быть и лучше.
Что ж, могло бы быть и лучше, подумал Северус.
Люпин уставился на дверь, за которой скрылся Гарри. Его лицо исказилось в почти карикатурной гримасе мучения, и Северус подавил свой порыв пойти за Гарри и заставить его вернуться и извиниться. Во-первых, потом для этого еще наверняка найдется время, а во-вторых, он должен был признать, что рад тому, что Гарри настолько уверен в себе, что ругает кого-то помимо себя.
Хотя не то чтобы у мальчика не было на это причины.
О, он, конечно, разговаривал с Дамблдором и слышал объяснения того, почему никто не пошел проверить Гарри после того, как он вернулся к магглам. Дементоры и Пожиратели Смерти атаковали чаще и безрассуднее, нападая на маггловские города даже при свете дня. Министерство и Орден были по уши в работе. Но если то, что сказал Гарри, было правдой — а у него не было причин сомневаться в этом — то, по крайней мере, Грюм и Люпин пообещали присматривать за ним и следить за тем, что он будет связываться с ними каждые три дня.
Северус не был уверен в том, сколько прошло времени с момента, как магглы уехали, а он и другие Пожиратели Смерти поняли, что защита пала, и отправились за Гарри. Но они похитили мальчика через три недели после начала каникул. Что, черт возьми, было явно дольше трех дней.
Наблюдая за тем, как Люпин пытается взять себя в руки, Северус и сам старался сделать это. Гарри, осознал он, имеет полное право выходить из себя, и Северус был более чем готов выразить от его лица часть этого гнева.
— Кто там был? — спросил Северус. Его голос был убийственно спокойным, и он был вознагражден, увидев, как Люпина передернуло прежде, чем он поднял на него взгляд, смущенно нахмурившись. — На Кингс-Кросс, — пояснил Севеурс. — Кто учинил разнос Дурслям?