Оставалась надежда только на ополченцев, союзные подразделения капитула Мечей Лакема и вернувшийся на перевооружение Кровавый Легион магоса Гаммы-Е-Каты.
Чужаки ударили в самое сердце Фракториса, по улью Старп, где ковали большую часть оболочек металлических воителей, а также проводили хирургические операции, которые превращали добровольцев в машины смерти в рядах Кровавых Легионов.
Ещё вчера трубы выводили с производств тысячи кубов ядовитых газов, а молнии электромагнитных бурь плясали на хрустальных сферах, неведомым великаном собранных в пирамиду. Ещё вчера Старп сверкал разноцветными огоньками, которые отражались на прозрачных защитных оболочках. Ещё вчера столичный улей олицетворял страсть магосов Фракториса ко всему дерзкому и необычному.
Сегодня бесконечное празднование в честь Бога-Машины закончилось. Целые сферы, из которых и состоял улей, были уничтожены, а другие перестали мерцать. Одним районам сорвало крышу, и они стояли открытые всем ветрам, а также иным атмосферным явлениям, что разоряли Фракторис-6 лишь чуточку меньше, чем налётчики с далёких звёзд. Внутрь других сфер проникли отряды чужаков-карателей. Те беспощадно убивали всех, кого встречали на пути, и разрушали всё, что мешало им добраться до цели. Эти районы улья напоминали стеклянные шары со снежинками коричневых и ржавых оттенков. И чем дольше каратели оставались внутри, тем хаотичнее перемещались обломки.
С каждым мгновением уничтожение Старпа становилось всё неотвратимее.
Уар Тиронский, предводитель столичного культа электрожрецов-корпускариев, хотел умереть, стоя перед священной шестернёй Омниссии, как смирительной рубашкой стянутый силовыми кабелями. Однако с каждым мгновением осады, когда один приступ сменялся другим, Уар сильнее убеждался в том, что чужаки не позволят ему воплотить мечту.
Тяжёлые орудия сотрясали храм. Сыпалась штукатурка, складывались несущие стены, витражи обращались бритвенно-острыми обломками цветного стекла.
Пространство исказилось, и главный символ культа исчез в разломе Варпа. Если бы электричество не выжгло воинам-монахам глаза во время инициации, то они бы сошли с ума от ошеломительных картин изнанки мира. Вместо этого коленопреклонённые культисты, на чьей серой коже блестели энергетические татуировки, только разозлились пуще прежнего. Никто уже не верил в спасение, но всей душой желал убивать. Убивать как можно больше, дарить искру Омниссии каждому встречному неприятелю, чтобы Свет Движущей Силы был виден даже в самом тёмном уголке вселенной.
Храм рушился. Обломок крыши раздавил пару электрожрецов, но никто и не двинулся с места, так как Уар не разрешал. Время громких слов прошло, но не завершилась ещё последняя исповедь. Корпускарии стояли на коленях, а оголённые провода, протянувшиеся с пола, вонзались в серую кожу. Та краснела, покрывалась пузырями или даже чернела в зависимости от того, сколько грехов накопилось у культиста, и насколько тому сложно признать собственное падение.
"Бог-Машина! — молился Уар. — Прости, что был недостаточно ярким! Скромность — мой порок. Я раз за разом говорил о том, что гореть — моя истинная цель, но врал и себе, и Тебе".
Электу на голенях начала сыпать искрами. Уар почувствовал, как ноги немеют.
Дурной знак или благословение?
"Теперь я понимаю, что это Ты послал нам испытания! И я благодарю Тебя! Ты увидишь, что я могу, что я способен, что я не трус! Никто из братьев-корпускариев не уйдёт без боя! Не станет прахом! Мы станем… сиянием!"
Уар вскочил, изрезав ступни об острые наконечники проводов. Кровь шипела и испарялась, но в тот миг предводитель корпускариев не чувствовал ни слабости, ни боли.
— Братья! — воскликнул Уар. — Чужаки больше не хотят причаститься!
Он указал руками на тлеющие угли, в которые обратились альдари.
— Так покинем же святое место, чтобы поделиться Движущей Силой!
Уар повёл корпускариев не через снесённые врата, простреливаемые с нескольких направлений, а сквозь провалы в стенах. Слепые братья вышли под фиолетовое небо мира-кузни, расчерченное молниями и конденсационными следами летательных аппаратов.
— Во имя Бога-Машины! — выкрикнул Уар.
Корпускариев не уничтожили в первое же мгновение, потому что выстрел деформирующей пушки пришёлся в купол храма и, наконец, обрушил его. Десятки слепых братьев преодолели полосу препятствий руин, единицы пронеслись мимо сломанных статуй святых мучеников и только один Уар, истекающий белёсой кровью из широких ран, добрался до вероломных чужаков. Он получил сюрикен в горло, ещё горсть в живот. Уар захлёбывался и путался в кишках, но добрался до артиллерийской гравиплатформы и только тогда позволил себе уйти.