Призрачный Властелин бросил вызов магистру. Боевой шагоход ростом превосходил Агаида больше чем вдвое. Властелин мог поймать десантника, а потом без труда раздавить в непропорционально огромных кулаках. А если бы магистр отошёл чуть дальше, он бы тут же запылал, словно наряженное на Сангвиналию дерево.
Агаид прикрылся от адского пламени щитом, подскочил вплотную и вонзил ксифос в колено Властелина. Призрачная кость задымилась и пошла трещинами. Властелин опустил кулак туда, где долю секунды назад находился десантник, и раздробил камнебетон. Агаид же в это время обошёл противника со спины и перерубил в колене вторую ногу конструкта. Повреждённый сустав не выдержал впечатляющего веса. С грохотом боевая машина альдари рухнула на спину. Магистр вскочил следом на грудь упавшего противника. Он взмахнул ксифосом в одну сторону — отрубил пальцы Призрачного Властелина. Ударил в другую — полностью отсёк кисть у запястья. Агаид добрался до головы конструкта, подкинул, а потом поймал меч обратным хватом и по самую рукоять вонзил его в лоб жертве.
— В твою честь, Бог-Император, — прошептал Агаид, преклонив колено.
Мимо как молнии мчались остальные Мечи Лакема. Они стреляли, разрубали и пронзали чужаков.
Бессмертные воители оказались не такими уж и бессмертными.
Однако у альдари ещё было чем удивить лучших воинов человечества. И без того изуродованные войной врата в Вечное Колесо сотряслись от ударов. Сквозь многометровую толщу адамантия пробился кончик глефы, которая превосходила размерами даже уничтоженного Властелина.
Агаид не ощутил страха.
Он прожил славную жизнь. И, в конце концов, уйдёт с честью.
— Гам… ш-ш-ш… Кат… ш-ш-ш…
Помехи брали верх над Агаидом.
"Как и альдари", — предположила Гамма-Е-Ката, магос доминус Кровавого Легиона.
— Попали в… ш-ш-ш… дню. Выхода… ш-ш-ш…
Связь оборвалась.
Архивы мира-кузни постоянно дополнялись и росли. Становилось не только лишь больше когнис-хранилищ, нет. Каждую мало-мальски ценную информацию также печатали на свитках, скрепляли сургучом и отправляли пылиться в библиотеках. Техножрецы Фракторис-6 бились за сохранение каждой частицы знаний. Именно знания на мире-кузне ценили выше всего, несмотря на богатые залежи адамантия, урана и золота.
Однако Ката даже не попыталась снова связаться с магистром Мечей Лакема и порадовать его новостью о том, что десантников не забудут.
Слова излишни.
Мечи сделали своё дело. Мечи могут уходить.
В бой вступал Кровавый Легион, армия, которая только за последнее столетие обломала зубы, клыки, шипы, органические лезвия демонам, еретикам и почти всем распространённым в секторе чужакам. Войско Каты получило пополнение и, что не менее важно, новое оружие, которое и следовало испытать как можно скорее. Как и покойный электрожрец Уар, магос считала, что Бог-Машина и никто другой послал ей эти испытания. Ката выкует в горниле сражений лучший легион мира-кузни или погибнет, пытаясь.
Под тяжестью сверхтяжёлой техники хрустели камни. Они превращались в серую пыль, прахом оседая на обожжённую электромагнитными бурями поверхность Фракторис-6. При свете дня воинство Каты вызывало восхищение, но теперь всё внимание очевидцев, если бы такие на самом деле нашлись, а не бежали сломя голову прочь от Старпа, было приковано к пылающему улью. Ночь окрасилась заревом пожаров и время от времени расцветала ослепительными вспышками молний. Ветвящиеся разряды стучали по защитным городским куполам, врывались внутрь разбитых сфер и рассыпали снопы искр, когда били в землю рядом с бронетехникой.
Не каждый имперский полководец решился бы на марш ночью, в непогоду, да ещё и без должной разведки, но Гамма-Е-Ката — уроженка Фракторис-6, а уроженцы Фракториса не страшатся трудностей. Даже зарождающийся смерч, который пока ещё представлял завихрение пыли, позёмкой клубящееся у ног, колёс и гусениц бронетанковой макроклады, не вызывал у магоса переживаний.