— Земля. И вода, люди.
Если сначала мон-кей ещё шептались, то теперь стихли. В одном из видений Дарахемид погибал, так и не произнеся больше ни слова. В каком-то смысле — избавление, но на этот раз ему позволили продолжить. Провидец прочистил горло и произнёс ещё несколько слов на мерзком языке мон-кей:
— Земля и вода. Металл и камни. Время и мир. Но погодите с выводами. Не спешите вытаскивать клинки из ножен. Мы не собираемся отбирать у вас то, что нам нужно. Я, Дарахемид, первый провидец и Отец Заблудших, от лица всего народа Шельве-Мор предлагаю помочь друг другу. Я готов заплатить за всё, что попрошу.
Он сделал паузу и осмотрел присутствующих: как тех, кто занимал ярусы амфитеатра, так и тех, кто столпился около трона-статуи, что называла себя Альфа-Герой. Дарахемид посмотрел прямо на светило на месте головы металлического чудовища и произнёс:
— Если вы жаждете знаний, я охотно поделюсь ими.
Провидец перевёл взгляд на самоходный паланкин, удерживаемый четырьмя безголовыми трупами, и сказал:
— Если хотите получить технологии Шельве-Мор, я не вижу причин вас останавливать.
Дарахемид посмотрел на железного великана с громоздким молотом в руках и добавил:
— Если нужна помощь в грядущей бесконечной войне, то мы, народ Шельве-Мор, сразимся за вашу землю, как за свою.
Трон-статуя даже не двинулась. Что хуже всего, Дарахемид ни чувствовал в этом истукане ни души, ни разума. Провидец не мог прочитать Альфа-Геру.
Однако и она не могла прочесть Дарахемида. Молчала.
Провидец предположил, что всё-таки смог посеять сомнения в сумрачном разуме, когда раздался вскрик:
— Агаид!
К трибуне подошёл космический десантник, который тоже несильно отличался от механических тварей вокруг: искусственные глаза, отливающие кровью, вместо носа и рта решётка респиратора, вместо ушей динамики и лишь тонкие полоски плоти вокруг грубо вживлённых устройств. Он сверлил провидца взглядом несколько секунд, и Дарахемид справлялся с испытанием, пока его не отвлекло появление ещё одного искусственного чудовища, лицом напоминающего самку мон-кей.
— Гамма-Е-Ката, вернитесь на место! — приказала Альфа-Гера.
— Но…
— У магистра больше опыта в делах с альдари.
— Боюсь, фабрикатор-генерал, не в тех делах. Совсем не в тех.
— И всё же. Не мешайте.
Самка мон-кей вернулась туда, откуда пришла. Провидец снова перевёл взгляд на оппонента. Дарахемид смотрел прямо в оптические имплантаты космического десантника, несмотря на то, что стоял за высокой трибуной. Этот кровавый пёс императора людей превосходил всех тварей своей проклятой породы.
Сандакриэль шевельнулась. Тёмные жнецы тоже приготовились к бою. Дарахемид остановил их, отведя назад руку с раскрытой ладонью.
— Итак… — произнёс космический десантник. — Я не могу говорить за уважаемых жрецов и тем более за блистательную Альфу-Геру. Но мне интересна "грядущая бесконечная война". Что случится, предсказатель?
— Множество нерождённых прорвалось из раны бытия, воитель, — отозвался провидец. — Нам едва удалось отбиться от рабов Той-Что-Жаждет.
— Демоны?
— Демоны, — кивнул Дарахемид. — Они ненасытны. Когда покончат с нами, то нападут и на вас.
— Случалось биться и с демонами.
— Знаю, — кивнул провидец. — Ты же Агаид из Геракелидов? Победитель Ариана Лжеца, завоеватель Гиркании и истребитель порочных орд флагониев?
— Всё так.
— Тебе предстоит ещё немало свершений, Агаид из Геракелидов. Этот мир станет одним из тех столпов, благодаря которым ваш Империум не рухнет в бездну.
— Это мой долг.
В груди появилось тёплое чувство. Дарахемиду показалось, что наступила именно та единственная судьба из тысяч прочих, в которой вслед за словами не грохотали пушки, и клинки не рассекали воздух, в которой ему удалось договориться с низшими созданиями.
Дарахемид увидел раскосые очи, раскрытые пасти, змеиные языки и гибкие тела слуг Той-Что-Жаждет. Проклятых было так много, что их атака напоминала цунами, которое выталкивает из моря корабли и рушит многоэтажные здания. Однако девятый вал разбился о волноломы космических десантников и механических легионов, о мон-кей и альдари Шельве-Мор.