Сержант Джарландо Бруно преуменьшил масштабы реакции, которая последовала за сообщением о том, что Альбрехт фон Валлен, главнокомандующий Лиги Шестерни, разделил войско. В штабе Священной Унии встали на уши. Все намеченные работы были отменены, и Густаво объявил наступление, уже не интересуясь чьим-либо мнением.
Манрикетта Мурцатто сделала всё, что от неё зависело, но любой человек мог прочесть по кислому выражению лица отношение к такому приказу.
Мурцатто заметила, что движение колонны замедляется. Она подтолкнула Повесу шенкелем, и конь перешёл с шага на рысь. Мурцатто обогнула колонну и увидела тачанку с установленным тяжёлым болтером. Повозка лишилась одного колеса и завалилась на обочину. Усатый невысокий капрал крыл подчинённых матом, но призывники, настолько молодые, что ещё, наверное, даже не брились ни разу, никак не могли вытянуть тачанку на дорогу.
— Капрал Ферро, вы нас задерживаете, — проговорила Мурцатто.
— Да фланец на заднем мосту ослаб, госпожа генерал-квартирмейстер! Сейчас поддомкратим и подкрутим!
Мурцатто перевела взгляд на солдат. Тощие мальчишки тяжело дышали, а серая военная форма на них вся потемнела от пота.
— Капрал Ферро, помогите солдатам, — приказала Мурцатто.
— Да я бы с радостью, госпожа, — отозвался капрал и схватился за поясницу, — да только прихватило что-то. Ревматизм!
— Капрал Ферро, я надеюсь, что это не очередная попытка избежать сражения…
— Да когда я…
— Всегда! — отрезала Мурцатто. — Но на этот раз не ждите послаблений! Если я не увижу вашу тачанку у Рипаха, то вы пойдёте под трибунал по обвинению во вредительстве. Хватит. Мне надоели ваши оправдания!
Капрал снял каску и опустил голову. Он ответил:
— Мы доберёмся до Рипаха, госпожа. Обещаю!
— Жду.
Повеса почувствовал настроение хозяйки и сорвался с места чуть быстрее обыкновенного, но до слуха Мурцатто всё равно долетел шёпот:
— Вот пизда…
Мурцатто даже вздрогнула, но не стала возвращаться. Она поскакала к центру колонны, где надеялась встретить Густаво Ди Адольфо.
Через несколько минут она наконец разглядела гаккапелитов. Если обычные кавалеристы Смолланских Страдиотов мчались в бой налегке — не все даже бронежилеты надевали — то эти воины облачались в кирасы и глухие шлемы. Телохранители генерала напоминали древних стирийских рыцарей, но только внешне. Тяжёлую броню так просто не пробьёшь, а внешний слой композитных доспехов ко всему прочему ещё и рассеивал тепло излучателей. Убить такого всадника — та ещё задача, учитывая, что он не будет стоять на месте и вооружен не хуже, чем защищён.
Повеса — игривый и бойкий конь, но рядом с чудовищами гаккапелитов он всегда терялся. И немудрено, потому что и Густаво, и его телохранители, и почти все высшие офицеры страдиотов предпочитали генномодифицированную породу — дар Корпусов Смерти Крига во время Бретенфильдской кампании. Таких зверей даже лошадьми можно назвать только с большой натяжкой: в холке выше далеко немаленького Повесы приблизительно на пятнадцать сантиметров; куда тяжелее; никакой шерсти, а только бугры и жгуты крепких мышц, покрытых плотной бледной кожей; копыта видоизменились так, что напоминали когти; из пасти чудовищ торчали изогнутые клыки.
Кони гаккапелитов не обратили на появление далёкого собрата никакого внимания. Повеса опустил голову и сбавил ход, поэтому Мурцатто наклонилась и погладила его по шее.
— Спокойно. Всё хорошо, — прошептала она.
Мурцатто поднялась и встретилась взглядом с Густаво.
— А! Мадемуазель! — воскликнул генерал. — Прекрасная новость: Беренгарио отбросил передовые части фон Валлена! На рассвете мы сокрушим Лигу!
— Господин, я получила данные с ближайшей метеостанции. Близ Люцена последнюю неделю не утихали дожди, а завтра обещают туман!
Густаво усмехнулся и проговорил:
— Милая Мурцатто… на Норгороде-III пришлось спешиться, потому что кони утопали в грязи, а на Тивине облако пепла извергающегося вулкана покрыло всё поле битвы. Я не боюсь тумана! В конце концов, я — Вьюга.
— Тогда прошу… хотя бы сами не ходите в атаку, господин генерал. Вы, наверное, и представить себе не можете, какое влияние оказываете на…
— Конечно, могу. И представляю. У меня всё в порядке с фантазией, — улыбнулся Густаво. — Но… — улыбка исчезла, генерал вздохнул, — с возвращением на Стирию моя популярность среди солдат падает с каждым днём. Я опасаюсь худшего, если прекращу появляться на поле боя.