Мерзавцами руководил крупный мужчина с тоненькими витыми усами и узким колышком бороды. Он был облачён в красную шляпу с чёрным пером, красный же атласный камзол, белые кюлоты, чулки и чёрные башмаки с пряжками. Одну руку командир наёмников держал на навершии сабли в позолоченных ножнах, а другой махал прибывшему пополнению.
Вот кто остался в выигрыше после всех произошедших событий.
Не передать словами омерзения.
И вроде бы простая мысль, но за время службы в полку Смолланских Страдиотов, за время под началом генерала Вьюги, Мурцатто отмахивалась от неё, как от надоедливой мухи.
Но нет. Не вышло. Пришлось признать.
В битвах побеждают герои, а войны ведут преступники: самые отвратительные, трусливые, жалкие и безнравственные мерзавцы; оппортунисты и лжецы; охочие до чужого грабители и жестокие убийцы; негодяи, по которым плачет виселица.
Но как бы то ни было, именно во время войн они чувствовали себя как рыба в воде.
Мурцатто позвала официантку и попросила ещё один стакан вина.
Генерал-квартирмейстер сделала выбор между никчёмной смертью и подлой жизнью. На днях она тоже станет тем, кого всей душой презирает.
Побеждённые и победители
Разложение.
Только таким словом Георг Хокберг мог охарактеризовать окружаюшую его действительность. Вольный торговец ехал на чахлой кобыле через лагерь войск маршала Альбрехта фон Валлена, направляясь на военный совет, и в очередной раз думал о том, что здесь ему не место. Грязные заросшие мужики в лохмотьях, бывших некогда мундирами, расставляли под грязно-серым небом грязные дырявые палатки на хлюпающей после ночного дождя, истоптанной тысячами ног земле. Липкая вонь болезни и немытых тел, хоть и ставшая уже привычной, неотступно преследовала Георга. Возможно, исходила от него самого. Периодически ветер добавлял еще и жёсткий запах гари от случайно подожженного во время грабежей городишки неподалеку. Огонь еще не успел охватить все здания, но успел пересечь ту черту, когда пламя уже не унять. Георг не запомнил ни название городка, ни его внешний вид. В памяти осталась лишь горечь осознания того, что из-за пожара ему не суждено ночевать под крышей.
Еще несколько месяцев назад капитан новорожденного Свободного Отряда не мог и представить, куда его приведет желание поправить плачевное финансовое положение участием в убогой гражданской войне на убогой планетке.
"Мы переломим конфликт дикарей за неделю и улетим из этой дыры с деньгами и репутацией", — с самоуверенной улыбкой сказал тогда Джон Фрундс, друг и помощник, убедивший Георга податься в наёмники.
Практика показала, что Джон понятия не имел, что несёт. Война на Стирии длилась пару десятков лет, и только дурак мог предположить, что горстка иномирян положит ей конец. Впрочем, судьба наказала Джона сполна, — месяца два назад тиф уложил его в безымянную могилу где-то под Нюренбергом. Или под Пражью? Георг уже не мог вспомнить. Слишком долгие марши, слишком много разорённых городов, слишком много безымянных могил.
Марши, разорения, могилы — три столпа этой кампании. Плетущиеся по пыли, по грязи, по снегу — в зависимости от погоды — колонны ожесточённых и потрёпанных войной людей блуждали на континенту, покрывая обочины истоптанных дорог бесконечными кладбищами. Иногда жизни уносил разнузданный грабёж, который некоторые звали фуражировкой, иногда сражение, но в основном — голод, холод и болезни, и неважно, на какой стороне ты сражаешься, да и сражаешься ли вообще. Среди местных солдат ходила мрачная присказка, что ни один стириец не умрёт своей смертью. Выражение это они с угрюмой решимостью претворяли в жизнь.
Высокой смертности не миновал и Свободный Отряд. Из высадившихся на планету двух тысяч солдат в живых осталась едва ли половина, остальных заменили местные. Разорённые земли не могли обеспечить наёмников самым основным — боеприпасами, едой, медикаментами. Но хуже всего — топливо. Оказалось, на Стирии крайне непросто достать прометий. Собственные запасы Свободный Отряд израсходовал в первую же неделю, и с тех пор перебивался редкими подачками от нанимателя, когда Лиге Шестерни удавалось закупить топливо у иномирян. Происходило это нечасто, а собственных месторождений на планете не было.