Впрочем, Унии такой напор тоже не давался даром. В каждой следующей волне солдат шло меньше, чем в предыдущей, и Императора они поминали уже потише.
Агнец перевернул труп вражеского офицера, удовлетворенно хмыкнул, — ему попался один из немногих счастливчиков, сберегший в перестрелке накоротке голову в целости. Сержант стянул с мертвеца противогаз, и с блаженным вздохом надел резиновую маску, затянул кожаные ремешки на затылке. Очищенный от вонючей гари воздух показался Агнцу самым прекрасным, что он только ощущал в своей долгой и безрадостной жизни.
Свист.
— Ложись!
В этот раз пушки били не в пример точнее — координаты артиллеристам уже были известны. Агнец открыл рот, насколько позволял противогаз, зажал руками уши. Осыпавшиеся после нескольких атак и обстрелов края траншеи не давали совершенно никакой надежды на защиту, и сержант вновь осмелился просить Императора о заступничестве. Агнец чувствовал, что благосклонность Властителя Человечества уже на исходе.
В серо-бурой взвеси на дне траншеи, сквозь запотевшие стекла маски, Агнец увидел перед собой какое-то движение. Сдвинув кобуру поудобней, сержант пополз вперёд, и столкнулся нос к носу с Шанти, волочащим за собой короб рации. Радист что-то прокричал в лицо Агнцу, но грохот разорвавшегося совсем рядом снаряда съел фразу.
— Чё?! — Агнец повернулся и упёрся ухом почти в лицо Шанти.
— Правый фланг просит подкреплений!
— А мы-то тут при чем?!
Агнец прочёл непонимание в воспалённых глазах радиста. С раздраженным рычанием сержант снял противогаз, и горло снова ободрал едкий дым. Он притянул Шанти к себе и заорал тому в ухо:
— Мы тут при чем?!
— Им больше никто не отвечает!
Агнец выругался. До этого момента он не задумывался, как шли дела на других участках. Выходило, что паршиво. На долю секунды сержанта взяла гордость за Свободный Отряд, — наёмники подкреплений не просили. Потом в голову пришла назойливая мысль — бежать, пока правый фланг не лопнул, пока они не угодили в окружение.
— А про левый фланг вестей нет?!
— Нет!
Артобстрел смолк.
— Вот здорово, — Агнец снова натянул противогаз и поднялся. — Справа жопа, слева тишина.
Из тумана опять раздался боевой клич Унии:
— За Императора!
— Non terrae plus ultra! — рявкнул Агнец в белесую пелену и несколько раз выстрелил из винтовки вслепую, чтоб добавить веса словам.
— Так что ответить правому флангу, сержант?
— Ответь, пусть в жопу идут, — Агнец готов был поклясться, что уже видит силуэты врагов, и взял на прицел ближайший. — Потом радируй капитану, что нам пиздец. Вдруг он не знает.
Небольшой отряд рейтар наугад двигался в тумане уже почти полчаса, когда впереди показались силуэты тройки всадников. Маргаретти похолодел: на мгновение ему показалось, что это кирасиры Унии навроде того офицера, поверженного Апенгеймом — уж слишком здоровенные скакуны. Однако, он не был уверен, что это не шутки его измученного сознания. На всякий случай Антонио вытащил револьвер и взвёл курок.
— Тьяден, это… — Маргаретти понял, что говорит шёпотом и слегка повысил голос. — Тьяден, это Уния!
— Чё? Да брось, — Тьяден презрительно ухмыльнулся. — Тут до ставки уже рукой подать.
— Посмотри, какие они огромные!
— Ну и что? У нас что ль славных лошадей нет? — Тьяден пренебрежительно махнул рукой и выехал вперед на полкорпуса. — Эй, мужики! Как далеко отсюда штаб? Мы вышли из боя и слегка заплутали.
— До штаба километра три. Мы тоже туда едем, — ответил ближайший всадник. — А почему вы вообще…
Огромный конь говорившего приблизился достаточно, чтобы Маргаретти разглядел кирасира Унии на клыкастом коне. Тот тоже наконец увидел своего собеседника и осёкся на полуслове.
Немая пауза.
— Уния!
— Лига!
Кирасир рванул из ножен палаш. Маргаретти выстрелил из револьвера, но пуля с визгом отрикошетила от кирасы. Вторая угодила в шею коню, но живучая тварь лишь вскрикнула.
Загрохотали выстрелы, взметнулись клинки. Не имея шпаги, Маргаретти не стал лезть в свалку, а наоборот развернул Сахарка в сторону. Кирасиры держались достойно, и их тяжелые палаши собирали свою жатву. Однако, их было лишь трое против двух десятков кавалеристов Лиги.