Один из кирасиров, исколотый шпагами, истерзанный крупнокалиберными пулями, зарубил рейтара прямо перед собой и, ударив своего монструозного скакуна шпорами, попытался вырваться из боя. Не вышло. Не хватило сил. Проскакав метров двадцать, кирасир не удержался и вывалился из седла.
Скакун, израненный не меньше хозяина, против всех ожиданий развернулся и бросился на Маргаретти. Получил три пули и упал. Ноги животного заскребли в агонии по земле, оставляя глубокие борозды.
Кирасир был всё ещё жив. Он медленно полз дальше, оставляя на влажной траве кровавый след. Только сейчас Маргаретти сообразил, что выглядит раненый как важная шишка: украшенные гравировкой доспехи, шлем с позолоченным гребнем, золотые шпоры. Левая рука офицера — а Маргаретти заключил, что это кто-то из высоких штабных чинов Унии — была небрежно перемотана окровавленными бинтами. Видать, был ранен еще до стычки.
Антонио подъехал поближе, спешился, подошел к кирасиру. Тот уже почти не шевелился. Маргаретти увидел, как из колотой раны на шее офицера толчками выливается кровь. Смертельная рана, если ничего не предпринять. Антонио присел перед умирающим, наклонился, стянул с него глухой шлем. Кирасир поднял наполненный болью взгляд на рейтара. Тёмно-карие глаза, большой прямой нос, витые усы и клин бороды. Маргаретти это лицо показалось знакомым. Неужели?
— Ты кто такой? — спросил Антонио.
— Я был генералом Вьюгой, — ответил умирающий.
У ног Маргаретти лежал сам Густаво ди Адольфо. Величайший полководец Стирии, ведущий Священную Унию к победе. Не раздумывая, Маргаретти приставил к виску генерала Вьюги револьвер и спустил курок.
Шум схватки позади стих. Не дожидаясь, пока его хватятся, Маргаретти сорвал с Густаво золотые шпоры, бросил их в седельную сумку и запрыгнул на изможденного Сахарка. Конь выглядел смертельно усталым, но Маргаретти ударил его пятками, посылая вперед.
— Давай, Сахарок, последний рывок! Не подведи меня, малыш!
Очевидно, что ставка фон Валлена в другой стороне. Где точно — можно только гадать, но теперь известно хотя бы примерное направление. Маргаретти твердо решил, что первым доставит маршалу весть, что Густаво ди Адольфо убит. Пал в бою от руки рядового второго кавалерийского полка Антонио Маргаретти — героя Люцена, переломившего ход всей войны.
Винтовка в очередной раз издала звучный "клак". Агнец в очередной раз помянул матушку мрази, собравшей этот оружейный мусор. Несколько минут назад, а может часов, а может и дней — сержант уже потерялся во времени — его старая добрая штурмовая винтовка, с которой Агнец воевал еще в звёздах Грендль, приказала долго жить из-за сместившейся от перегрева ствольной коробки. Он не глядя подобрал ублюдочное творение стирийских оружейников с ближайшего трупа и с тех пор не единожды пожалел. Калибр оказался такой, что впору бешеных гроксов валить, а не людей. От веса патронной сумки мертвеца уже начинала болеть поясница, а правое плечо превратилось в одну сплошную гематому. К тому же — и это главный недостаток, напрямую приближающий Агнца к глупой и кровавой смерти — выброс гильз работал из рук вон плохо, через раз приводя к осечке. Агнец перехватил оружие за ствол и, орудуя как дубиной, размозжил череп солдату Унии, бегущему на него со шпагой. Снова замахнулся и с яростным воплем метнул винтовку в туман. Пистолет надежнее.
Свободный Отряд давным-давно потерял свою траншею. Удача отвернулась от наёмников, и вернуть себе укрепления они больше не сумели. Некоторое время схватка кипела возле укрепленных "Химер", но как только солдаты Унии сожгли несколько машин бутылками с зажигательной смесью, Георг приказал отступать дальше. Капитан даже расщедрился и позволил потратить прометий, ценившийся на Стирии на вес золота. Впрочем, трудно сказать, насколько верным было решение — теперь наёмники сражались в чистом поле, укрываясь за вяло огрызающимися уцелевшими "Химерами".
Следующая пехотная цепь Унии, маячившая в тумане, исчезла под истеричный вой горна. Отбились. Снова.
— Шанти, какие новости?!
Воспользовавшись короткой передышкой, Агнец присел за чадящим остовом парового тягача возле склонившегося над рацией бойца. Впрочем, возможно, это была всё ещё действующая техника, — со стирийскими образцами не угадаешь.