Краска заливала лицо Родерика. Он оторвался слишком далеко и уже почти бросил наставника.
— Всё! Вырвались! — воскликнул Родерик. — Скоро, дай Бог-Император, нагоним ополченцев. А вот орки нас уже не достанут!
Оруженосец кивком указал на небо, где протягивались всё новые белоснежные лучи ракетного обстрела.
— Держитесь, сэр! — подбодрил Родерик. — Вот вернёмся, нас к наградам представят! Ведь если бы не мы, то орки бы нагнали армию! А сейчас закрепимся у дамбы, и хрен они нас сдвинут!
Рыцарь с оруженосцем вошёл в поле высокой, выше человеческого роста, травы.
Родерика было не остановить. Он всё говорил и говорил без умолку. Парень издёргался, но Роланд не останавливал его. Во-первых, рыцарь берёг дыхание, а, во-вторых, оруженосец в тот день проявил себя исключительно, просто невероятно. Если бы не боль от сломанных рёбер, то Роланд бы даже почувствовал гордость за подопечного.
— Вы видели?! Вы видели, как я этих блядских байкеров поджарил?! Вот это бой! Они всё своё "в-а-а-а-а-а", а я им как…
Вольные Клинки вышли из зарослей.
Выстрел.
Родерик вскрикнул, упал и потянул за собой Роланда.
Когда Роланд приподнялся, то увидел перед собой нескольких нагарских ополченцев, среди которых заметил совсем ещё безусого мальчишку со вскинутой винтовкой. Бордовая военная форма, бронежилет, каска с расстёгнутыми ремнями, остекленевший взгляд…
Рядом пожилой мужчина с белой повязкой и красным крестом на рукаве. Он толкнул мальчишку в плечо:
— По оркам бы так метко стрелял… долбоёб!
Мальчишка упал на задницу, каска слетела с головы.
— Да я… да мне показалось… — расплакался он.
Роланд посмотрел на Родерика. Оруженосец бился в судорогах и хрипел, выплевывая кровь. Он зажимал рану на животе. Роланд похолодел, а потом поднял взгляд на ополченцев. Увидел только хмурые лица, особенно угрюмое у санитара.
— Помоги, — выдавил из себя рыцарь.
Мальчишка поднялся, отбросил винтовку и прокричал:
— Я думал, орки! Орки! Орки… бежать. Бежать!
Он скрылся среди деревьев. А санитар подошёл ближе, присел на корточки и отложил в сторону винтовку.
— Слушай… рыцарь, — произнёс он. — Пошли с нами. Твоему товарищу хана. Хуёво вышло, но уже ничего не поделаешь.
— Да как ты смеешь?! — рявкнул Роланд, но потом сказал уже тише: — Помоги, прошу…
Санитар подобрался к Родерику, осмотрел рану.
— Да нет… всё. Всё, рыцарь. Поджелудочная, скорее всего, и артерия тоже.
— Нужно сделать носилки! Нести осторожно!
— Слушай… у меня дома семья. И я хочу к ним вернуться, — санитар посмотрел глаза в глаза Роланду. — Этот фейерверк, — он кивнул в сторону пылающих джунглей, — надолго орков не остановит.
— Где же ваша честь?! Где благодарность?! Мы бились ради того, чтобы вы отступили! Кровь проливали!
Санитар вздохнул, стянул с плеч ранец с медицинскими принадлежностями. Потом подхватил винтовку и быстрым шагом стал догонять своих.
— А как же клятва?! — прокричал вслед Роланд.
Санитар не отозвался.
— Вернись, мерзавец! — Роланд перевёл взгляд на Родерика.
Тот ещё дёргался и кашлял, но уже слабее. Кровь тонкой струйкой вытекала из уголка рта. Родерик открыл глаза через силу.
— Было… честью… — произнёс он.
— Нет! — проревел Роланд. — Нет! Ты не умрёшь!
Роланд рванул на себя сумку санитара. Руки дрожали, мысли путались. Роланд лихорадочно пытался вспомнить основы медицинской помощи. Не сказать, что ему вообще никогда не приходилось её оказывать, но вот с ранением в живот Роланд встретился впервые.
И оно ужасало.
Крови пролилось столько, что Роланду казалось, будто алая лужа смешалась с землёй и превратилась в трясину, затягивающую Вольных Клинков.
Её запах… вонь мочи, дерьма и желчи выворачивал наизнанку. Роланд не выдержал. Он едва успел отвернуться от оруженосца, как его стошнило.
— Было честью… — Родерик снова зашёлся в кашле и выхаркал сгусток крови.
— Ты не умрёшь. Не умрёшь… — повторял Роланд.
Он расстегнул комбинезон оруженосца, срезал коротким клинком майку, насквозь пропотевшую и побагровевшую. Потом выхватил из ранца бутылку с водой и упаковку с ватными тампонами. Роланд очистил кожу рядом с раной.