***
С того утра прошел месяц. Усаги и Габриэль больше не виделись. Мужчина не навязывал более свое общество, а Уса все никак не могла выбрать удачный момент, дабы вернуть ему злополучный термос. Тот так и стоял на кухне, каждый раз напоминая студентке о том, о ком она и так не могла позабыть. Даже если бы и захотела. Жизнь Усы состояла сейчас из работы копирайтером, компьютерных игр да изредких встреч с друзьями за пределами этого дома. К себе блондинка никого не звала, опасаясь новых выходок излишне активных Воительниц. В особенности – Минако. А та, будто ей медом намазано, так и рвалась в съемную квартиру Серенити, выдумывая все новые и новые причины.
- Мина, - наконец, строго сказала как-то Усаги. – Говори, что тебя на самом деле влечет в мою съемную студию? Не практикант ли? Вы же все были против моего с ним общения, помните? Как же ваше восхищение Мамору?
Венера поежилась.
- Да понимаешь, мы вот и привыкли, что в нашей женской компании присутствует мужчина. Помогает держать себя в тонусе, так сказать. А теперь… когда Мамору не гуляет больше со всеми нами… То есть, когда ты перестала брать его с собой… ну… как-то… хочется иногда… А Гейб весьма мил. Может, позвать его с нами сегодня? В парк атракционтов?
- Не думаю, что это хорошая идея,- нахмурилась Усаги. – А, если тебе так уж хочется его увидеть и нужен повод, могу помочь. У меня остался его термос. Пойди и верни.
- ЧТООО? Откуда у тебя вдруг его термос? УСАГИ!!!!
- Да это… глупость одним словом.
И Уса в двух предложениях пересказала утро месячной давности, опустив все подробности. В конце-концов… в нем и правда не было ничего особенного. Кроме странного прощального взгляда экс-Алмаза.
***
Естественно, про «термос» Уса ляпнула просто так. Никакую Минако посылать нести забытую вещь она не собиралась. Тот так и стоял на кухне немым упреком, каждый раз напоминая хозяйке съемной квартиры о ее фанатичном увлечении. Сама не зная почему, но Уса закрылась. Даже наблюдения за приходом-уходом Гейба прекратила. Мужчина также больше не докучал. Поведение Усаги все больше входило в понятие «норма». Через месяц истекал срок «академа».
И все бы ничего, но этот самый термос конкретно «мозолил» глаза. Знаете, как чужая зубная щетка в доме. Будто бы тут жил еще один человек, который принес на территорию свою вещь. Цукино уже и задвигала его подальше, и прятала в шкаф, но, все-равно она знала, что термос здесь. Никуда не делся. Стоит немым упреком да поблескивает в бликах света хромированным бочком. Пару раз, когда вещь попадалась ей на глаза незадолго до сна – ей потом снился Габриэль. Его взгляд просто переворачивал все в душе. Стальные пряди серебристыми нитями рассыпались по плечам черного пиджака. В ушах вновь сверкали гранями кристаллы обсидианового камня. Каждый раз во снах Алмаз подходил к ней достаточно близко, будто желая что-то сказать. Каждый раз она надеялась, что он до нее дотронется. Но он лишь смотрел своими невозможными глазами. Лишь молча смотрел и уходил. Уходил, чтобы вновь оставить проснувшуюся Усу в растрепанных чувствах и не выходить у нее из головы целый день.
В одно утро Усаги проснулась совсем рано. В 5. Вот блин! Рука, держащая будильник, рассерженно «упала» обратно на подушку. Снова. Нет, с этим пора кончать. Сколько там, пять? Он уходит в 6. Откинув душное одеяло и распахнув настежь окно, девушка подставила лицо освежающему ветерку. На улице висел туман. Красиво. Значит, сегодня будет тепло. Все вокруг казалось немножко нереальным в этой дымке, что делала окружающий мир чуть волшебным. Чуть нереальным. Чуть более… Хватит мечтать! В душ!
Ровно в 6 Уса стояла у входа в их подъезд, прижимая к груди хромированный термос. Дабы не отдавать его пустым – она заварила самого вкусного из имеющегося у нее кофе, а еще – зачем-то положила в пакет пару бутербродов с сыром и колбасой. Вот сейчас и поджидала она практиканта, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на наручные часики. Туман рассеялся не до конца. Жители их дома квартиры-студии в основном арендовали и работали фрилансом, а потому – так рано почти никто не вставал. Подъезд выходил на внутренний дворик. На улице было пустынно. Вяло чирикала какая-то пичуга. Пара высоких качелей также была пуста. Уса вздохнула: присесть бы. Она очень любила покачаться, но сейчас все кругом было чуть влажным из-за тумана. Вот и на «трубах» и сидушке качелей висели капельки воды. Сыровато что-то. Девушка поежилась и приподняла воротник легкой ветровки. Задерживается сосед, однако.